Азраиль. Небеса содрогнутся! Том 2
Шрифт:
— Для этого я и стою тут, — парировал я. — С вашей помощью сделать это будет чуть проще.
Бровь Князина, казалось, нервно задёргалась.
— Помогать вам? — он протянул это с явным презрением в голосе. — Репутация вашего ордена даже и близко не стоит перед имиджем ордена Щита; даже если взять в счёт всю ту грязь, что льётся отовсюду после твоей кражи!
Я покачал головой. В чём-то он действительно прав.
— Ну-ну, господин Князин. Уверяю, ваше неуважение к ордену беспочвенно. Вы бы не стали подходить к нам в противном случае, — спокойно осведомил я, разводя руки в стороны. —
Бедному лицу Князина не оставалось и шанса остановиться на каком-то конкретном оттенке. Вот сейчас оттенок уже больше напоминал кровавый. Как Прада на Андамане — только с каким-то отливом в фиолетовый.
Уверен, ему сильно не нравились мои слова — моя невозмутимость... но и возразить Иван Эдуардович попросту не был в состоянии.
— Босс? — Боря обернулся на меня, тыкая пальцем в сторону Левона. — Извините, что перебиваю, но... этому тоже выбить коленные чашечки?
Я натужно улыбнулся; мотнул головой.
— Кончай с ним, Левон, — хмуро бросил Князин, опережая меня. — А вы выметайтесь отсюда. Охрана сопроводит вас... до самых ворот. И даже не думайте выкидывать свои фокусы. Я бы назвал это отказом, но это вам решать. Никаких мирных соглашений с моей стороны не будет.
Миг — и Левон ловко подсекает колени Бори, лишая здоровяка опоры из-под ног. Пробивает ногой в грудь, а затем — как бы падая — ломает нос секретаря коленом.
Сдержанно взвыв, Боря схватился за лицо, но тут же получил тяжёлый удар по челюсти. Победа Левона была ожидаемо лёгкой, ведь перед нами стоял боец А-класса. Еле заметно натянув улыбку, Левон поднялся на ноги, неторопливо подошёл ко мне — и положил на плечо тяжёлую руку.
...тем временем из «крепости» ордена Щита выходили другие бойцы.
— Уведите всех. При всяких попытках сопротивляться отвечайте силой, — цедил Иван Князин за его спиной. Уверенности у старика прибавилось. — И не смейте щадить этих шарлатанов!
Я спокойно поглядел на лицо старика, от которого разве что пар не шёл; мазнул бегло глазами по Боре, который держался за нос и пытался вобрать в себя как можно больше воздуха; позже бросил взгляд на мечтающего оказаться подальше отсюда Альтара.
...и только затем вперился хищным взглядом на Левона. Профессионал. Два с лишним метра роста и сотня-полторы кило чистых мышц пол скудно выбритым подбородком.
— Думаю, — отозвался я легкомысленным тоном. — Вы меня, Иван Эдуардович, немного неправильно поняли.
Рука Левона попыталась было сжать моё плечо крепче...
«Попыталась» — это ключевое. Миг — и я уже выкручиваю Левону руку, печатая его мордой в покрытый трещинами асфальт. Испуганно взвыв, Князин машинально оступился, в то время как А-ранговый бугай истекал кровью и пытался вывернуться. Однако длилось это недолго — точный удар ногой в затылок заставил его обмякнуть и куклой в дорогом костюме распластаться по земле.
Я постарался сделать всё осторожно. Левон — отличный боец, и вмешиваться в конфликт ему не стоит.
— Так вот, — заметил я, поднимая глаза на Князина. Глядеть на то, как весь его орден вытаращивает на меня глаза, как трещат кулаки Ивана, а Альтар инстинктивно пятится за мою спину, было довольно приятно. — Вы меня неправильно поняли. С чего вообще решили, что вы, господин Князин, здесь что-то решаете?
Пожалуй, стоило дать Князину переварить эту мысль, пока его мозг не украсил собой шеренгу орденоносцев за его спиной. Я сделал короткую паузу, ожидая резкой отповеди в ответ — но её не прозвучало. Похоже, глава ордена Щита накрепко завис от происходящего.
Я перешагнул через Левона и сощурился, глядя на старика.
— У меня не было времени, чтобы разобраться, что здесь к чему — но я уже в полнейшем недоумении от того, что вы и ваш орден вообще продержались до этого момента, — я подал руку Боре, помогая ему подняться. — Вы хоть понимаете, насколько шатка ваша позиция?..
Иван раскрыл рот, но, кажется, так и не смог выдавить из себя ни звука.
— Раевские, Драгины, Бисфельды, другие семьи, имеющие маломальский вес — все они без особых усилий сожрут ваш якобы сильнейший орден, — продолжал я. — Они ни во что вас не ставят. Может быть, когда-то, много лет назад, когда вы ещё не расслабились и не решили, что можно почивать на лаврах — но не сейчас.
Я покачал головой. Молчание Князина продолжалось.
— Пройдёт ещё пара лет, и о вашем ордене не вспомнит никто, — голос мой прошёлся сталью. — Или вы думали, кто-то станет воспринимать всерьёз орден, который, поджав хвост, сидит в своём поместье и боится сделать шаг наружу?
— Если бы ты не отобрал камень у Граала... — наконец выдавил из себя Иван Князин, — ничего бы не случилось...
— Вы правда так думаете? — жёстко оборвал я. — Думаете, до этого проблем у вашего ордена не было? Как считаете, господин Князин, почему именно Красный орден вспыхнул во всех новостных программах, а не я? Уж не потому ли, что общество попросту забыло о том, что таковые объединения существуют? И любое упоминание про триумф орденов вызовет гораздо больше внимания, нежели что-то другое. Знай враг, что есть настоящий орден — стал бы атаковать в открытую?
Я сцепил руки перед собой.
— ...при всём текущем положении... — пришлось стать серьёзным. — Думаю, ордену Щита оставалось существовать года два, и это при самом радужном раскладе. Так что я даже делаю вам услугу, форсируя события.
Глаза Князина снова заливались яростью; кажется, он уже вполне переварил мои слова и собирался что-то ответить.
— Не все проблемы можно решить, спрятавшись за стенами штаб-квартиры, — отрезал я, не позволяя ему начать. — Для решения некоторых проблем нужно быть активным — и решительным.
— И это говорите мне вы? — всё-таки вспылил Князин. — Поглядите на себя! Чем ваш орден занимался всё это время? Какую борьбу показывали вы на протяжении последних десятков лет? Я о вас услышал впервые меньше месяца назад!..
Я спокойно подождал, пока он закончит вопить, и заметил:
— Это сейчас не имеет никакого значения, — голос мой вернул свою невозмутимость. — Мы вышли в свет, а обратного пути нет. Нейтралитета в этих событиях принять не получится.
Я сделал секундную паузу, глядя на вытягивающее лицо Князина.