Азраиль. Спустись с Небес! Том 1
Шрифт:
...чтобы не портил натюрморт.
Но стоило первому распахнуть свои узкие глазки, как в лицо его прилетела пощёчина — больше бодрящая.
Что ж, хватило одной пощёчины, чтобы Токугава пришёл в себя. Сделав резкий вдох, оябун открыл глаза — и моя ладонь тут же легла ему на рот.
— Спокойно, Токугава-сан, — невозмутимо предупредил я. — Будешь кричать или ещё что-то — отрежу руки. Попытаешься вырваться — перережу глотку. Веришь, что я смогу выполнить своё обещание?
Токугава закивал, делая бешеные глаза. Он прекрасно видел, как я с пары ударов вырубил его
— Тогда не дёргайся, — улыбнулся я. — И отвечай на вопросы тихо, чётко и по существу. Итак, куда вы меня повели?
— Самурай никогда не...
Слабый удар черепом об пол заставил самурая взвыть; кажется, он прикусил язык.
— Ответ неправильный, — заметил я. — Вторая попытка, итак?..
— Я скорее умру, чем...
Новый удар об пол, кровь брызнула из его приплюснутого носа.
— Ты когда-нибудь встречал самурая без рук? — я подобрал клинок. — Хидо Мотидзуки, твой хозяин, конечно, пожалеет тебя, поблагодарит за службу и скажет, что отныне ты герой Японии, вот только о карьере самурая-якудза придётся забыть навсегда. Я вижу, как ты боишься своей беспомощности больше смерти, потому убивать я тебя не стану. И даже харакири без рук... станет невозможным.
Угроза прозвучала доходчиво, и даже оказалась для азиата серьёзней остальных. Поморгав, он признался.
— Мы хотели лишить тебя рассудка, чтобы ты более не был опасен.
— Вот так, правильный ответ, — улыбнулся я, придавливая его руку так, чтобы он не попытался навредить себе. — Теперь детали. Задание от кого, когда получено и в чём заключается.
— Получено от Хидо Мотидзуки! — выдавил из себя оябун. — Приказ был обезвредить тебя, не нанося явных телесных повреждений.
Ну, разумеется. Я даже не был удивлён, честно говоря. Самураи сейчас не могут и простого слова своего сдержать — обычные преступники без норм и морали, которые прикрываются за ширмой чести и преданности своей Империи.
— Допустим, план бы сработал, — кивнул я. — Я бы стал «овощем» от ваших ударов в голову, или как вы там собирались мне навредить. Что бы ты сделал дальше?
Оябун пожал плечами.
— Пошёл бы с тобой в кабинет Мотидзуки-сана, передать тебя в его руки, — Токугава уже не пытался сопротивляться. — А там бы тебя лишили конечностей для отчётности.
Я задумчиво кивнул. Так старик испугался, что не справится со мной в одиночку?
— Сколько времени осталось? — теперь уже тяжелее было скрыть улыбку.
Но я старался.
Токугава пожал плечами.
— Сейчас уже неважно. Хоть прямо сейчас...
— Тогда вставай, — велел я, поднимаясь. — И смывай с себя кровь. Сделаешь вид, что выполнил задание. Если не хочешь лишиться рук, тебе придётся подыграть. Одно лишнее движение, и твоё лицо покроется узором, которое будет кровоточить всю твою оставшуюся жизнь. Никакого самоубийства — только бесконечные страдания.
Что касается кровоточащего узора... сейчас я мог его себе позволить.
...чем больше времени проходило с момента моего возвращения, тем сложнее становилось поддерживать столь сильный Натиск. Самурай, поджав губы, принялся смывать кровь со своего лица. Он принял свой клинок и робко схватил меня за запястье.
— А как же... — глаза его мазнули по кабинке туалета.
— Скажешь, скрутило живот.
Дверь открылась — и мы вышли обратно в коридор. Но на этот раз сменили курс; шли в сторону лестницы, ведущей наверх.
Дежурные, стоящие в коридоре, по-прежнему не обращали на нас внимания. Токуава Шика пользовался в их глазах большим авторитетом, судя по всему. И если ему понадобилось зачем-то взять посреди ночи заложника и сходить с ним до туалета, а затем в сторону выхода — то значит, так было надо.
Впрочем, у самураев сейчас была куда более важная проблема — неусыпная борьба со сном. Я видел, как эти азиаты пучили узкие глаза и мучительно старались не зевнуть, и мысленно пожелал им крепкого сна.
— Токугава-сан? — один из дежурных, стоявший у дверей, поглядел на коллегу. — Почему ты ведёшь его один?
— Он более не страшен, — гордо выпалил мой «надзиратель». — Сейджи-сан задержался... в туалете.
Удивительно — но дежурный не стал расспрашивать больше. Он поглядел в мои пустые глаза — и приоткрыл дверь, ведущую на верхние этажи ресторана, где располагались главные апартаменты.
Токугава молча кивнул, дёрнув моей рукой — наручники звякнули — и направился со мной в сторону кабинета Хидо Мотидзуки. Даже говорить ничего не пришлось — строишь из себя овоща и плетёшься вместе с самураем.
В конце концов, самураи доверяют друг другу всё так же, как и в прошлой жизни. Никаких проверок и психологических допросов... есть только старая добрая клятва и харакири за её неисполнение.
Хорошо, однако, устроились. Пора бы им напомнить, что харакири — самое простое самоубийство. И Аид с радостью приглашает к себе в Преисподнюю таких «избавленных».
...впрочем, строить из себя дурачка пришлось недолго. Больше на этом этаже нас никто не останавливал.
Постучав в деревянную дверь, Токугава дождался сухого «заходи» с той стороны.
...Хидо Мотидзуки стоял у окна — практически в той же позе, что и в прошлый раз. Дождь перерос в настоящую грозу, и он глядел на льющиеся с небес потоки воды, даже не оборачиваясь на меня.
Ну, вот и прекрасно. Не дожидаясь, пока к нам обратятся, Токугава повёл меня к столу.
— А второй где? — поинтересовался Хидо, разворачиваясь от окна. — И что вы так долго?
— Он задерживается, — признался Токугава, дёрнув моей расслабленной рукой.
— Задерживается? — Хидо кивнул, поднимая со стола клинок. — Что ж...
Ха.
Взмах лезвием — и голова самурая свалилась на пол. Тело моего надзирателя мигом сложилось в гармошку, а кровь фонтаном брызнула из шеи, окрашивая край рабочего стола и весь паркет в красный.
В нос ударил запах крови.
Хидо Мотидхуки, сплюнув на пол, поиграл лезвием и медленно слизнул кровь со своего клинка.
— Думал обмануть меня этим дешёвым трюком? — к старому оябуну начал возвращаться прежний гонор. Он шагнул к столу, сердито буравя меня острым взглядом, и достал оттуда амулет.