Азуми

Кентий Инна

Я перехватываю ее у Тэмотсу, едва мне предоставляется такая возможность.

– О чем Вы так сердито разговаривали?

– Не хочу об этом, – брезгливо передергивает она плечами.

– Пойдем в сад? – с вопросительной интонацией прошу, нет, умоляю я.

Императоры уже покинули зал, предоставив приглашенной публике возможность развлекаться в менее формальной обстановке. Обязательная часть вечера окончена.

Она молча кивает, соглашаясь, и я, не отпуская, за руку, веду ее в сад.

Свернув на самую тихую дорожку. Прижимаю к себе, осторожно

целуя в уголок губ. Сердце уже во всю парит на крыльях надежды, от того, что Ми не только не отстраняется, а, наоборот, еще и делает движение навстречу.

– Я болван. Как мне не хватало тебя, Ми! Ты ведь позволишь мне, как прежде, так тебя называть? Ты не представляешь, как я скучал! Ты самое прекрасное, что случилось в моей жизни. – Обхватив ее лицо руками, жадно ловлю ее взгляд, оглядываю лицо, пытаясь запомнить все до мельчайших подробностей. Беспорядочно целую лоб, щеки, губы, брови, подбородок…

– Если ты позволишь, если ты, только позволишь мне… - пытаюсь попросить ее дать мне еще один шанс.

Она обнимает меня за шею, находит своими губами мои, и с коротким тихим стоном целует их. Взрыв эмоций! Я не в силах сейчас мыслить здраво, мне, как воздух, нужен еще один ее поцелуй, и еще один, и еще…, мне жизненно необходимо сжимать ее в объятьях! Чувствую, как ее руки зарываются в мои волосы, обнимают меня…

Возвращаться в зал не хотелось, и мы удрали на прогулку по ночному Рю-Дэй.

Бродя по тихим ночным улицам, долго говорили, нет, правильнее все же будет, я долго говорил. Объяснял, те свои мысли и поступки, ругал себя за глупость, за невнимательность, за черствость, рассказывал, как искал ее, как надеялся и страшился… и трогал, постоянно трогал Ми. Я не выпускал ее руку из своей ни на минуту, словно боялся, что стоит мне ее отпустить, и она опять исчезнет, оставив меня задыхаться без нее, как рыба, выброшенная из воды. Я то проводил рукой по ее щеке, то приобнимал ее за плечи, то целовал в висок на ходу...

– Знаешь, мне до сих пор стыдно перед тобой. – видимо, теперь пришла очередь выговориться Ми. – Нет, я не жалею о побеге, ведь тогда Ама-но-Хико так и лежал бы в своей минка без сознания, пронзенный катаной, и даже маленькой страны Като уже, возможно, не существовало бы на свете, и ее жители сейчас бедствовали, а женщины Вилаира были по-прежнему бесправны. Я бы не узнала очень многое про себя, не проверила бы на что я способна. Но… я ведь предала твое доверие ко мне. Ты подарил мне право свободно ходить где мне захочется, а я воспользовалась твоей добротой.

– Ты столько делал для меня, а я этого не видела. Точнее, я видела…. Твое хорошее отношение ко мне, понимала, что ты балуешь меня, что ты – самый лучший господин, возможно, во всей Империи. Но ограниченная своим положением кейнаши и своими скудными знаниями о жизни, не понимала, что ты мне даешь гораздо больше, чем следует из чувства благодарности за приятно проведенную ночь. – продолжила Ми.

– Ама-но-Хико рассказал мне про руны привязки у меня

на спине, что они очень сильные и не снимаемые. Теперь, понимая, что все мои страхи, подтолкнувшие меня к побегу, были беспочвенны, мне еще больше стыдно перед тобой. Ты никогда не относился ко мне, как кейнаши, в полоном понимании этого значения, а я не понимала этого. Прости. За все волнения и тревоги, что доставила тебе, за то, что обманула тебя, злоупотребила твоей добротой, не оправдала твоего доверия! Прости, прости, прости! – Ми зябко укуталась в мой камзол, накинутый ей на плечи, и поймав мою ладонь, прижалась к ней щекой.

Понимание, что она не держит на меня зла и даже, странным образом, считает себя виноватой во всем, что с нами тогда приключилось, еще больше разожгло огонек надежды в моей душе, а ее жест, полный безусловного доверия и возвращающий частичку того безмятежного прошлого, окрылил мои мечты.

Видеть свой камзол на ней было… как признание ею моего права заботиться о ней. Обнадеживающе, волнительно и приятно.

Расставшись ближе к утру у дверей особняка посольства, в котором она теперь жила, перенесли прогулку по городу на полдень. Договорившись, что я зайду за ней.

На минуту показалось, что у особняка за нами кто-то следит. Но оглядевшись, постарался отмести эти подозрения. Кому, да и зачем это надо?

Говорить о нас, как паре было более чем рано. Слишком сильно изменилось все. Но теперь, хотя бы, тени прошлого не маячили мрачными декорациями по краям дороги, которую я собирался пройти, чтобы вернуть мою такую разную, но, как прежде, невероятно желанную, хрупкую, маленькую Ми. Да, она стала другая, но в ней много осталось и от моей прежней маленькой пантерки. А то новое, что видел в ней я, не отталкивало меня ничуть. Мне нравилось в ней все. Меня, как и прежде, тянуло к ней.

Главное не торопиться, не спугнуть ее своей настойчивостью, самому привыкнуть ко всем произошедшим с Ми изменениям.

Как начать за ней ухаживать я не представлял себе. Пусть ее признание и чувственный поцелуй в саду подарили надежду на теплящиеся в ней чувства к нему, на возможность вернуть свою прежнюю Ми, но она призналась лишь в том, что винила себя за злоупотребление моим доверием, ни словом не обмолвившись о будущем, о желании вернуть то, что было между нами. Наоборот, отметила, что не жалеет о побеге.

Да и что можно из того прошлого вернуть?

Сейчас у нее должность помощницы Императора, интересная работа и, наверняка, много предложений от влюбленных в нее мужчин. Она может выбрать любое увлечение, теперь перед ней не стоит вопрос с разрешением и нет нужды в деньгах. Она молода, обворожительна и желанна для многих.

А что может ей предложить он? Он хочет взять ее в жены, но, если она согласится, ей придется оставить свою должность. Возможно, ему удастся убедить Ичиро Такахаси дать ей работу в Совете Императора, или он предложит ей какую-то работу в своем департаменте, но это совсем не равнозначная замена. А в его доме ее ждет обычная жизнь замужней кизоки.