Азы волшебства. Принципы магического взаимодействия с миром

Данн Патрик

Проблема в том, что не в английском – это довольно расплывчатое по значению слово: оно означает и «никогда», и «еще не». В языке бахаса, на котором говорят жители некоторых островов Индонезии, есть несколько слов, обозначающих не. Идею «никогда» они выражают словами тидак или так, а для «еще не» используют слово белум. Тидак используется применительно к вещам, которые совершенно невозможны или откровенно лживы: на вопрос «Ты ездил в Австралию в прошлом году?» можно ответить, используя тидак, то есть «точно нет». А ответ на вопрос «Вы обедали?» можно построить со словом белум, поскольку вы, возможно, еще будете обедать. Интересно, что на вопросы типа «Вы были на Луне?» можно тоже отвечать с белум,

даже если вы не собираетесь туда отправляться, так как язык признает такую возможность! Для магов «белум– подход» может быть очень полезен.

Со словом нет как ответом на вопрос есть еще одна проблема. Оно отключает креативность. Представьте, что ваш ребенок спрашивает: «Могу я пойти в парк?» – а у вас нет времени, чтобы отправиться туда и присмотреть за ним. Если вы скажете «нет», то решите проблему, исключив потенциальные возможности. Но вообразите, что произойдет, если вы скажете: «Да, если ты пойдешь с взрослым, которого мы оба знаем и который согласится составить тебе компанию». Или: «Прямо сейчас я занят, но мы можем пойти в субботу, вместо поездки в торговый центр, которую планировали».

В магии слово нет иногда ограничивает возможности роста. Скажем, во сне к вам являлся якобы дух, и вы хотите, чтобы сказанное им было правдой, хотя вполне вероятно, что это и не так. Вы можете спросить себя: «Это был настоящий дух?» – и с уверенностью ответить: «Нет». Но это отсекает потенциальные возможности. Возможно, дух и не был настоящим, но спросите себя: «Чему этот опыт способен меня научить?» И вы действительно можете благодаря ему узнать то, чего подсознательно очень-очень хотите. Попробуйте на недельку отказаться от слова нет, и сами увидите, что произойдет.

Перечисленные выше антимагические слова – это не враги, против которых нужно бороться, и они не являются признаком расстройств сознания или моральной неполноценности. Если вы замечаете, что увлекаетесь «долженствованием», попробуйте заменить «директивы» предпочтениями и посмотрите, что из этого получится. Но я не утверждаю, что вы должны неотступно наблюдать за собой и своими мыслями и в случае обнаружения «запретных» слов наказывать и ругать себя. Запрещают боги. И в нашей культуре достаточно наказаний – зачем же еще подвергать им себя самостоятельно? Порой у нас бывают веские причины для того, чтобы сказать «надо» или «никогда». Однако более осознанное отношение к словам, которые мы используем, и к действию, которое они производят как в повседневной жизни, так и в магии, не повредит.

Я уже говорил о випассане как об одном из способов этого добиться, но существуют и другие методы. Например, Алистер Кроули рекомендовал держать при себе бритву и наносить себе порез за употребление слова я в установленный период времени. Вот вам и самонаказание! Однако это упражнение можно адаптировать для тех, кто не страдает психозами. Допустим, я иногда ношу на левом запястье резинку и всякий раз, когда употребляю слово, которое хотел бы использовать более осознанно (например, должен – это со мной часто случается), щелкаю себя резинкой по руке. Это действие не причиняет вреда, но выступает в роли будильника, напоминающего о том, что я использовал слово неосознанно. Обучая свое тело ожидать физической реакции на вербальное выражение, мы учим свое сознание осмысливать то, что оно говорит самому себе. Кстати, еще одно преимущество моего метода перед методом Кроули заключается в том, что упражнение с резинкой можно проделывать прилюдно, не рискуя при этом занести инфекцию или быть отправленным в больницу.

Невыразимость

Впрочем, довольно о том, как противостоять антимагическим словам, ограничивающим нашу эмоциональную свободу и магическую уверенность в себе. Поговорим о другой проблеме, касающейся слов, а именно – о том, что слова подразумевают дуализм мира, который на самом глубинном уровне реальности становится единым. Как мы можем говорить о единстве в системе коммуникации, основанной на дуальности?

Невыразимость, или неспособность передать пережитое словами, характерна для большинства мистических опытов. Во многих религиях присутствуют идеи, подобные той, что сформулирована в «Дао Де Цзин»: «Дао, которое может быть понято, не может быть первичным, космическим Дао, как и любая идея, высказанная словами, не может быть бесконечной идеей».

Учителя дзен часто «разлагают» язык при помощи противоречий. Например, ученик задает вопрос (довольно глупый): «Обладает ли собака природой Будды?» Согласно доктрине буддизма, собака, как и все остальное, обладает природой Будды. Но ученик в данном случае пытается подловить учителя, заставив его согласиться с чем-то абсурдным. В западной культуре к собакам относятся с большим уважением,

поэтому представьте, что вопрос был не о собаке, а о свинье. Правильный ответ – «Да, потому что…» с дальнейшим объяснением, что наши представления о вещах не столь фундаментальны, как природа Будды и т. д. Однако вместо этого учитель ответил ученику: «Ма». Этот слог в древнекитайском означает что-то вроде «неа!» и звучит наподобие собачьего лая, что заставляет студента выйти за пределы языка и осмыслить ответ на более глубоком уровне. Другие учителя дзен, как известно, отвечали ученикам криком, жестами, хлопками или другим странным поведением, то есть доязыковыми средствами.

Язык зиждется на бинарной противоположности идей. Вещь большая, потому что не маленькая, или вещь горячая, потому что не холодная. Однако мистический опыт воздействует на самую фундаментальную бинарную оппозицию: Я и Другой. Он устраняет различие между вами и реальностью и, устраняя эту бинарную оппозицию, снимает и все остальные. В один прекрасный момент вы обнаруживаете себя в мире, где нет слов, чтобы объяснить ваш опыт. Все, что у вас есть, – это чистый опыт, и вы понимаете, что его может быть вполне достаточно, даже без слов. Дверь, которая преграждает путь, способна стать дверью, которая открывается и обеспечивает доступ к мистическому состоянию сознания, осознанию единства. Мистическое состояние – это состояние сознания, которое наступает тогда, когда вербальный аппарат оказывается в полном тупике. В отличие от состояния, которое вызвано випассаной и которое мы называем осознанностью, мистическое состояние становится результатом медитации иного рода – в буддизме ее называют саматхой. Слово саматха буквально означает «остановка». Это медитация, в которой присутствует сильная концентрация, направленная на выход за пределы мышления в чистое бездумное блаженство – его иногда называют самадхи. Чтобы достичь такого состояния, необходимо предельно сконцентрироваться на какой-то одной вещи.

Состояния самадхи достигнуть непросто, но возможно – в той или иной степени. Индуистская медитация включает три этапа достижения самадхи: первый, дхарана, представляет собой особое сосредоточение на какой-то идее или образе. Иногда это бывает сосредоточение на какой-то части тела или мантре. В любом случае, длительная фокусировка на какой-то одной вещи сложнее, чем может показаться. Простые формы искривляются, простые звуки искажаются, телесные ощущения становятся болезненными или зудящими. Но, продираясь сквозь эти помехи, снова и снова мягко возвращая сознание к одному-единственному объекту, вы в конце концов приходите к дхьяна, отождествлению себя с этим объектом. Продолжительный опыт дхьяны может в итоге привести к самадхи, в котором наш ум исчезает, а персональное эго растворяется в основообразующем сознании.

Может пройти время, даже годы, прежде чем йогические практики Востока позволят вам достичь состояния самадхи. По этой причине западные маги создали другие методы, работающие быстрее (хотя, вероятно, не столь безопасные и надежные). Что-то подобное этому методу было описано английским магом, современником Кроули Остином Османом Спэром. Я говорю «подобное», поскольку Спэр был, наверное, самым сложным для понимания писателем-оккультистом начала ХХ века. Однако картины Спэра работают как ключи к его текстам, и можно понять, что он имел в виду, изучив и те и другие. По-видимому, Спэр предлагает систему медитации, которую он назвал «ни то ни другое». В ходе этой медитации ум останавливается на одной идее – это просто размышление. Затем маг экстраполирует данную идею на ее противоположность. Поскольку мы склонны мыслить оппозициями, это несложно. Если вы обдумываете свет, то экстраполируете свет на его противоположность, тьму. Затем, говорит Спэр, объедините эти две идеи и признайте, что они являются полюсами спектра, а вовсе не парой противоположностей. У нас нет света и не-света, есть только свет/не-свет как концептуальная единица. Теперь ум желает дуальности, поскольку у нас есть естественная склонность искать противоположность любой идеи, и Спэр, по всей видимости, предлагает в этот момент размышления заставить ум это сделать. Возьмите созданный вами комплекс свет/не-свет и спросите: «Что не является ни светом, ни не-светом?» Другими словами, что противоположно свету/не-свету? Ум на мгновение замрет. Это мгновение и может стать входом в самадхи [201] .

201

Если вы хотите ознакомиться с объяснением в первоисточнике, обратитесь к следующей работе: Spare, Austin Osman. The Zoetic Grimoire of Zos. London: Fulgur, 1998. Текст также доступен в Интернете по адресу: http://www.hermetic.com/spare/grimoire_of_zos.html.