Б.О.Г. 4. Истинный мир
Шрифт:
Последовав примеру Бога Твердости, я оказался в самой гуще врагов и использовал полюбившуюся связку, уменьшив поголовье тварей на четыре единицы. Черт! А они выносливее и сильнее ворон!
Наша возня затягивалась. Волки едва не слили Франческу — втроем окружили не самую сильную воительницу. Однако Лия с Гриндером время не теряли — объединив усилия, жрецы спасли девушке жизнь.
— Хех! Победа! — вернув человеческий облик, выдохнул Рольф.
— Едрить их, тяжко было! — сняв латную рукавицу, Длорин вытер грязь со лба — во время боя особо ретивый хищник умудрился сбить с ног дворфа,
— Его нет! — навзрыд заплакала Лия, обессиленно рухнув на колени. — Он исчез!!! — громко всхлипнув, девушка уткнулась лицом в ладони. Йоко поспешила к подруге и обняла ее за плечи, прижав голову жрицы к груди.
— А по другим так не убивалась, — тихо проворчал Длорин, но Рольф тут же показал ему сжатый кулак. Дворф понял все без лишних слов и отвернулся.
— Ну же, не плачь, — ласково уговаривала волшебница. — Джон не исчез насовсем! Обещаю, Иван найдет способ всех вернуть. Верно? — японка обернулась ко мне в поисках поддержки.
Я подошел к девушкам и положил ладонь на макушку Лии.
— Верно, — твердо ответил я.
Подняв глаза, Лия еще несколько раз всхлипнула, а затем дрожащей рукой вытерла слезы. Снова расплакалась, но тут же взяла себя в руки и поднялась на ноги. Мы продолжили путь.
После стычки с очередной стаей ворон исчез Мачете. Едва мы это заметили, на нас выскочила свора волков. Отбились, но, переводя дух, недосчитались Нурит. Двинулись дальше и наткнулись на двадцатку медведей ХАОСА. Сражаясь с ними, я вновь вспомнил первые деньки в Терре. Ведь тогда из-за огромного запаса здоровья и толстой шкуры косолапые казались мне самыми грозными противниками… С их осквернением ничего не изменилось. Бой дался нам с огромным трудом. А с завершением исчез Гриндер. На весь рейд остался лишь один хиллер…
С группой изувеченных энергией ХАОСА оленей мы справились без особых проблем. Но снова минус один. На сей раз Длорин. И снова косолапые…
Впервые мы потеряли одного из членов отряда во время битвы — Лия не успевала отлечивать всех. Наше слабое звено — Франческа, не пережила бой. К чести воительницы, сражалась она достойно, однако даже «Настой из листьев Аврихалька» и зелья лечений не спасли девушку от четырех разъяренных «Оскверненных ХАОСОМ медведей».
— Черт! Теперь и Спартак пропал! — сквозь зубы процедила Йоко.
— Причем совершенно незаметно! — добавил Рольф, вместе со мной собирая трофеи — единственное наше утешение. С тех пор как помимо птиц на нас полезли и звери, с некоторых кроме алхимической требухи выпадала и кожа. Конечно, будь у нас прокачанный кожевник, ее можно было бы добыть с каждой туши. Но моих навыков в профессии совершенно не хватало на свежевание оскверненных животных сотого уровня.
— Ага! Ладно когда толпа была, — продолжала причитать волшебница, — но сейчас нас пятеро оставалось! Кто-нибудь видел, что именно произошло со Спартаком?
Мы удрученно покачали головами.
— Удивительно… — вздохнула Йоко.
Я окинул взглядом понурые лица. В голове невольно всплыла строчка песни из старого-престарого фильма: «Нас четверо, пока еще мы вместе!». Эх… А ведь буквально пару часов назад было тринадцать! И все сложнее справляться с ордами монстров. Можем тут надолго увязнуть…
Открыв карту, я позволил себе мимолетную улыбку — до пещеры осталось совсем немного! Правда, если прикинуть, сколько уже прошли и сколько нужно пройти, кое-что посчитать… получается, что впереди нас ждет как раз три стаи тварей.
— Ничего страшного, — хлопнул меня по плечу Рольф, когда я поделился мыслями с товарищами.
— Давайте поднажмем! А то до темноты протянем! — вставила свои пять копеек волшебница.
Мы двинулись дальше, а я в очередной раз принялся размышлять, как бы сложился поход, отправься я один. По идее, мог бы «доскакать» до Пещеры и ни с кем не сражаться. Тогда бы и никто не пострадал! Но… Все же сколько раз я попадался…. Нет! Определенно, все было не зря! Без друзей…
— Эй, народ, — встревоженный голос Рольфа прервал очередную сессию поиска самооправданий. — А вам не кажется, что слишком долго никто нас не трогает?
Я огляделся по сторонам — все такой же унылый лес с жухлой травой и гнилыми деревьями. Но как-то тише стало… по времени уже действительно пора бы встретить очередную стаю. Хотя бы увидеть на горизонте, услышать взмахи крыльев или сопение клыкастых пастей.
— Ты прав, — согласился я, глянув на девственно чистый радар.
— И до пещеры осталось всего ничего, — добавила Йоко, сверившись с картой.
— Р-р-р… — Черныш посмотрел мне в глаза.
— Чего он? — кивком головы Бог Твердости указал на волка.
— Тоже говорит, что никого не слышит и не ощущает.
Тишина и отсутствие врагов расслабляли. Как бы мы ни старались оставаться собранными, последние минут пять прошагали спокойным шагом. Не будь вокруг мрачного антуража, а на сердце тисков тоски от исчезновения товарищей, можно было бы подумать, что мы на прогулке.
— Ну наконец-то добрались, — произнес Рольф, когда за двумя громадными деревьями со сгнившими стволами показался вход в старую шахту. Скривив недовольную рожу, танк негромко добавил: — Воспоминаний-то сколько… — покачал головой и виновато посмотрел на меня, точно наказанная собака. Я молча склонил голову. Он кивнул в ответ, поняв меня без слов, и улыбнулся. — Вперед! Покончим уже с этим!
Бог Твердости, не оборачиваясь, уверенно зашагал к Пещере. Когда до входа осталось не больше десяти метров, полянка вокруг шахты неистово задрожала. От неожиданности Рольф припал на колено. Сзади, сбоку, спереди — отовсюду слышался противный скрежет и грохот — мертвые деревья, не в состоянии выдержать землетрясение, на глазах ломались и падали. Но главное… Почва перед входом начала проваливаться, образую громадную воронку. Из этой внезапно появившейся черной дыры раздался протяжный рев.
Заложило уши. В следующий миг разлом изрыгнул колоссальную фигуру. Рогатое существо вскинуло к небу волчью голову и завыло. Оно стояло на двух бурых лапах, по-видимому, как и тело, доставшихся монстру от медведя. За спиной захлопали вороньи крылья, в размахе способные накрыть микроавтобус. Вся туша, как и у прочих местных тварей, изувечена ссадинами, язвами, фурункулами да коростами едко-зеленого цвета.