Ба

Рудакова Елена

– Красавица, - ласково говорит Алёна, и я чувствую, как она изо всех сил щурит веки, так что проясняется чёрная полоска по спине тучной гусеницы.

– Давай в дом возьмём, - оборачивается девочка к Алёне, и я вижу улыбку на неясном лице.

– Свою живность девать некуда, - вздыхает родственница, - куда уж ещё дичь эдакую тащить?

– Но погляди, какая она потешная, - смеётся девочка, показывая пальцем на гусеницу.
– Батя увидит, посмеётся, станет добрее и драться не будет.

Алёна

вновь тяжело вздыхает, берёт дочку под локоть и оттаскивает кричащего ребёнка от насекомого. Они сходят с тропы в лес, оказавшись под тёмной сенью деревьев, и глаза Алёны отныне могут различать лишь свет и тень.

– Дочка, помоги найти грибы, - говорит родственница.
– Но не бери красношапочные, как давече брала. То плохие грибы, потравят нас.

– Хорошо, мама!
– радостно вскрикивает ребёнок и шумно убегает, раздвигая траву ударами хворостины и напевая весёлый мотив.

Тёмный лес полнится уютными летними звуками птичьего пения и шелеста листвы на тёплом ветру. Но полуслепая Алёна боится каждого шороха и опирается на ближайшее дерево, постоянно озираясь.

– Матушка, нашла!
– в отдалении кричит девочка.

Алёна идёт на голос, спотыкаясь о корни и ветки.

– Где он, Ниночка?
– спрашивает родственница, когда видит мечущееся по поляне светлое пятно.

– Вот, под берёзой!

– Где?
– Алёна осматривает поляну и видит несколько белых деревьев, которые можно принять за берёзы.

– Нет, под другой!
– смеётся девочка, когда её мать начинает рыть траву под одной из берёз.

– Под этой?
– перемещается Алёна дальше.

– Да как же ты не видишь, матушка?
– от души заливается хохотом дочка.
– Под дальней! Огромный белый гриб! Второго такого во всём лесу не сыщешь! За полверсты видать!

– Не смейся, Нина!
– улыбается Алёна.
– Покажи гриб! Мамка твоя не девка уже, глаза не как у сокола.

Девочка бежит на другой конец поляны, быстро срывает гриб и вкладывает его в мамину корзину.

– Спасибо, - Алёна трепет ребёнка по лохматым волосам, собранным в распушившуюся косичку.

– Почему ты видишь худо? Потому что папка бьёт? - беспечно весело спрашивает девочка.

– Бабка твоя говорит: бьёт, потому что любит, а от любви худо не делается, - с горькой усмешкой отвечает Алёна.
– Худо делается, когда ткёшь ночью при лучине.

– А зачем ты ткёшь ночью при лучине?
– смотрит беззаботными глазами девочка на мать.

– Днём всё не поспеть. Но довольно, молчанье дороже золота. Ищи дальше, насобираем всё лукошко к ужину!

Долго копаются Алёна с дочерью в траве. Девочка находит гриб за грибом и воображает, будто играет с лешим, который оставляет ей подсказки листиками и цветочкам, показывающими, где скрываются грибные места. Алёне удаётся находить позднюю землянику кроваво-красного цвета, резко выделяющуюся на фоне травы, особенно на солнечных полянах.

– Леший указал на свинушки!
– Нина гордо возвращается из кустов с десятком грибов, которые тут же ссыпаются в уже неподъёмную корзинку.
– Пошли дальше, туда ведут колокольчики!

– Хватит, Нина, далеко мы нынче от деревни. Возвращаемся, а по пути назад корзинку и доберём.

– Ну как?
– капризничает ребёнок.
– Мы можем идти и идти до конца леса! А что за концом леса, матушка?

– Там другая деревня, Песочней зовётся, - устало отвечает Алёна.

– А за ней?

– Деревня Барановка.

– А за ней?

– За ней...
– задумала Алёна.
– За ней город Тверь, стало быть.

– А за городом что?
– не унимается девочка, прыгая с кочки на кочку и с пня на пень.

– Не знаю, - начинает злиться Алёна.
– Если за Тверь долго-долго идти, то и до Москвы дойдёшь!

– И там царь?
– благоговейно спрашивает девочка.

– Говорят, да.

– А ты видела царя?

Алёна берёт упрямую девочку за руку и ведёт её в обратную сторону. Нина не вырывается, но елозит и отвлекается на яркие пятна бабочек или цветов, тормозя мать у каждого дерева.

– Его никто не видел, - устало отвечает Алёна.
– Он живёт во дворце в... А, так он в Санкт-Петербурге живёт!

– А Шанкетебург не в Москве?
– спрашивает девочка.

– В Москве, не в Москве, почём мне знать!
– раздражается Алёна и тянет дочку сильнее.
– Спроси у деда, он два класса школ проходил.

– А мы можем посмотреть на царя?
– девочка наклоняется, чтобы сорвать ягоду, и мать несёт Нину на одной руке.

– Нет.

– А почему?
– девочка, поняв, что с земли теперь ничего не достать, подъедает собранные Алёной ягоды из корзины.

– Неужто не понимаешь? Дворец за тридевять земель, нам не добраться.

– За тридевять земель?
– восхищается Нина.
– Так царь в сказке живёт? И у него три сына? Но батя говорил, что про всамделишного царя сказки нет...

– Он не в сказке, просто далеко, - вздыхает Алёна.

– Так давай поедем к нему. Иван-дурак приезжал в столицу к царевишне на печке, и мы приедем! И печка есть!

– Всамделишные печки не ездят, - Алёна одергивает руку дочки, когда та доела почти всю землянику.
– Младшим братьям оставь!

– Тогда на кобыле Дуньке! Я видела, как барин ездит на лошадях, а наша только пашет! Дуньке тоже хочется скакать, она и до Шанкетербурга может!