Baba Doca

Караулин Д И

– Баба Доца, вы так ладно говорите, будто институт кончали.

– Мои институты практикой обуты.

– Коли так много знаете, давайте изберем вас председателем сельского совета.

– Если доживем до следующих выборов, - неопределенно усмехнулась баба Доца.

– Или если не посадят в тюрьму за антиполитику.
– многозначительно заметила женщина с хриплым голосом.

– 25-

На следующий день баба Доца получила

повестку срочно явиться в сельский совет. Зачем явиться, сказано не было, и это вызвало в доме волнение: было непонятно, какие земные прегрешения могла сделать пожилая женщина, что срочно ее требуют сельские власти?

– Может, налог надо платить за то, что пасем овец,- предложила Керана, -Идите, мама, там скажут...

Баба Доца приоделась, взяла оставшиеся в доме деньги и пошла в сельский совет. Пришла, робко переступила порог. Робко, потому что не приняла участия в последних выборах и не знала хто возглавляет сельсовет. Прошлась по пустому коридору и стала перед закрытой дверью, на которой висела табличка с надписью "Секретарь СС".

– Боже!
– ужаснулась баба Доца, - Неужели вернулись эсесовцы?

Девушка, которая вышла из соседней двери, объяснила, что к чему, и баба успокоилась, поверила, что она стоит перед дверью гостеприимного секретаря сельского совета. Баба по своей наивности представляла, что секретарями престижных организаций работают преимущественно молодые и красивые женщины... Но как только открыла дверь, чуть в обморок не упала. За широким письменным столом сидел огромный толстый мужчина с лысой головой и длинными руками, заросшими темножелтыми волосами. Поняв, что посетительница окамена от неожиданности, громогласно спросил:

– Вы к кому?

Баба Доца молча и дрожащими руками подала повестку. Секретарь глянул на бумажку и ногой указал на следующую дверь, на которой значилось "Председатель СС". Баба взяла повестку из рук секретаря, стала перед указанной дверью и подумала: " Если секретарь такой большой, то каким же великаном должен быть председатель?" Дабы прокормить такое начальство, не только налог, но и душу с тебя вышибут."

Но как только открыла дверь, снова чуть в обморок не упала. За председательским столом сидел крохотный мужичек с короткими руками и хрупкой голой головой.

Не глядя на посетительницу, писклявым голосом орал в телефонную трубку:

– Да-да! Конечно понимаю, не дурак. Что от нас зависело, мы сделали. Налоги все заплатят!

Баба Доця робко положила повестку на стол и промямлила:

– Мы не отказываемся от налога, нет. Только сейчас денег у нас нет. Ждем чтоб хозяева рассчитались.

– Сколько можно ждать?
– заорал председатель в трубку.
– Вам легко сверху вниз смотреть, а нам. Посидели бы вы на моем месте. Живых людей не видите!

Председатель сердито бросил трубку на телефонный аппарат

и посмотрел на посетительницу:

– Слыхала?

– Слыхала я, слыхала, сынку, - раболепно поклонилась бабка, - Только не поняла, кто работает на кладбище и живых людей не видит.

– Какое кладбище? Кто это вам сказал? Вы хотите запутать меня или как? Меня и без вас замучили дела. Что вы от меня хотите? Чем я вам не угодил?

– Хотела я налог заплатить за деда...

– Какого еще деда?

– Моего деда, который овец пасет.

– Каких овец? Чьих?

– Хозяйских, каких же еще...

– Так это вы пасете?
– опомнился председатель и крикнул в неплотно прикрытую дверь:- Петр Петрович, бегом сюда! Ты никак не мог узнать, кто овец пасет и налог с него содрать. Иди, сами явились!

Открылась дверь, и ее проем полностью заполнила фигура секретаря. Председатель пожурил:

– Если будешь так налоги взимать, без штанов останешься. Вот возьми с нее по полной программе. Чтоб и другим неповадно было.

Секретарь повернулся, чтобы уйти и баба Доца шагнула за ним.

– А вы постойте, не спешите, - остановил председатель.
– С вами мы еще не разобарались. Я вызвал вас не за налогом.

– А зачем?

– За тем, чтоб объяснили, как это мы обуты американскими долларами.

Баба Доца все поняла. В ее ушах зазвенел хриплый голос вчерашней женщины.

– Так говорили вы про доллары или нет?

– Г-говорила, сынок...- сникла баба Доца.
– Убей меня Бог, говорила. Черт рогатый попутал. Ей-богу, больше не буду. Я этих долларов и во сне не видела.

– Но вы же знали, что об этом говорить нельзя?

– Знала, дитя мое... Но думала, грешным делом, что живем в правовом государстве, где можно говорить все.

– Да, можно, - оборвал председатель - Говорить можно все, кроме того, что нельзя говорить. Понятно?

– Поняла я, поняла... Но слыхала, что есть закон свободы слова.

– Верно. Для вас есть закон свободы говорить, а для меня есть закон не разрешать вам говорить глупости.
– старательно пояснил председатель.
– В общем так, бабушка, идите уплатите налог и можете быть свободны.

Баба Доця высыпала свои деньги секретарю и с чувством душевного опустошения покинула сельский совет.

– 26-

Под вечер, когда прожорливое семейство облепило обеденный стол, баба Доа рассказала, что случилось в сельском совете:

– Последние леньги высыпала, чтоб рассчитаться с проклятым налогом. Как теперь жить? Злеба купить не на что.

– Ничего, мать, - успокоил Василий, - Соберем у людей плату за пастьбу, выживем как-то.

– У кого сейчас деньги есть?
– печально протянул дед Дечо.