Баба Люба. Вернуть СССР 3
Шрифт:
И вот он меня сейчас и отвлёк.
— Сестра Инна, — попросила я, — мне бы для Анжелики что-нибудь поярче, чтобы молодёжное было.
— Не беспокойся, Любовь Васильевна, — сказала женщина, — я отложу всем твоим детишкам. Потом придёшь и спокойно посмотришь.
— Боюсь, что бабоньки налетят и смотреть уже будет нечего, — вздохнула я и попросила, — ты для Изабеллы на размер больше комбинезон отложи. Сама же знаешь, что у неё ножки.
— Бедный ребёнок, — закивала женщина, но я её уже не слышала, так как вошла в дом старейшины.
Сегодня, к моему
Ну да ладно.
— Проходи, Любовь Васильевна, — окликнул меня из библиотеки Всеволод и предложил, — ты капучино с лавандовым сиропом будешь? Из Бруклина с гуманитаркой передали.
Меня передёрнуло.
— Я бы побыстрее обсудила вопросы и ушла, — сказала я, — дел невпроворот.
— Да вот я таки хочу подробнее о твоей группе поговорить, — пояснил старейшина, — по твоему списку. Давай быстренько пройдёмся по всем, и я тебя отпущу.
— Что не так с кандидатурами? — удивилась я.
— Возможно, что всё так, — ответил Всеволод и пояснил, — просто по твоему примеру мы будем создавать и другие группы. И мне надо понимать принципы и мотивы, по которым ты людей подбирала.
Я мысленно усмехнулась. Если ты узнаешь о моих мотивах — ты будешь изрядно обескуражен. Но вслух я, естественно говорить об этом не собиралась.
И мы начали по списку.
— Первый номер, — прочитала с листочка я, — Пётр Кузьмич Пивоваров, пенсионер, юрист, всю жизнь проработал в Калиновской горадминистрации.
— Ну это понятно, — кивнул Всеволод, — вопросов нет. Хотя характер у него сердитый. Не сахар, в общем.
— Я помню, — усмехнулась я, вспомнив, как юристы меня взяли в оборот, когда я пыталась донести мою идею, как не дать администрации города отжать у общины дом.
— Дальше, — сказал Всеволод.
— Зинаида Петровна Рыбина, — дисциплинированно прочитала я.
— Мы её кандидатуру уже обсуждали, — вздохнул старейшина, — не передумала?
— Нет, — покачала головой я.
— Ладно. Но смотри, я предупредил, — сказал он, — давай дальше.
— Ефим Фомич Комиссаров, — прочитала я.
— Но он же обычный слесарь! — удивился Всеволод, — простой работяга. Грубый, курящий. Ещё и ругается, когда думает, что я не слышу. У него ни ума, ни фантазии, как говорится. Зачем он тебе?
— Он же слесарь, — сказала я, — этим всё сказано. Такие люди в любой команде на вес золота.
— Ну не знаю, — поморщился Всеволод, — надеюсь, тут есть какая-то логика, во всём этом.
Эх, сказала бы я, какая тут логика… но лучше промолчу.
— Четвёртый номер. Ксения Сергеевна Зыкова.
— А Зыкова тебе зачем?! К тому же молодая она ещё.
— Она работает наборщиком в типографии, — коротко сказала я.
— И что? Она — самого низкого разряда. Чем она тебе поможет? Я же так понимаю, что ты ещё всякие мероприятия проводить будешь?
— Буду! — кивнула я. — И свой человек в типографии мне очень нужен.
— Дальше, — вздохнул Всеволод, решив
— Ольга Ивановна Сиюткина.
— Тоже пенсионерка! — схватился за голову Всеволод.
— Она раньше работала агрономом, — сказала я.
— Картошку будешь выращивать? — съехидничал Всеволод.
— Надеюсь, до этого не дойдёт, — хмыкнула я и зачитала новую кандидатуру по списку, — Фёдор Степанович Кущ. Учитель физики.
— Толковый мужик, правильный, — кивнул Всеволод.
Ну хоть одна кандидатура у него не вызвала возражений.
— Ирина Александровна Белоконь, — огласила последнюю кандидатуру я.
— Вот! Белоконь! — взвился Всеволод.
— Что не так с Белоконь? — не поняла я.
— Ты меня в могилу раньше времени сведёшь!
— Почему это?
— Белоконь! Ну как можно додуматься включить в одну группу Рыбину и Белоконь?! — продолжал причитать Всеволод. — ты разве не знаешь, что они враги?
— Знаю, — пожала плечами я.
— И тем не менее ты их обоих включила в группу! Да ты пойми, мы их никогда даже на одну сторону не ставим, когда молебны идут. Они же поубивают друг друга, а потом разнесут всё остальное. И твою группу тоже!
— Потому я их и включила, — пояснила я.
— Они тебя замучают, Любовь Васильевна! Сожрут и выплюнут!
Всеволод продолжал кричать и возмущаться. Первые минут пять было интересно, но потом наскучило. Ну вот не объяснишь же ты ему, что тут расчет очень простой. И даже примитивный. Если я возьму в группу Зинаиду Петровну, то она действительно превратит моё существование в филиал ада. И то же самое будет, если я возьму, к примеру, только Белоконь. Более того, если я возьму в группу кого-то из их подруг (а община давно превратилась в два враждующих лагеря благодаря непримиримой «дружбе» Рыбиной и Белоконь, поэтому бери любого и не ошибёшься), то будет то же самое. Если не хуже. Поэтому самое умное, что я придумала — это взять их обеих. Пусть дерутся между собой. А я буду эдаким добрым миротворцем, на словах поддерживая то одну, то другую, а на самом деле исподтишка подкидывая дровишек в костёр их вражды. А чтобы они потом не объединились против меня, я чуть позже, когда они наиграются воевать между собой, найду им общего врага. И тогда не будет у меня более надёжных и верных союзников-соратников, чем эти бабоньки.
Вот такой был мой расчет.
— Я справлюсь, — сказала я Всеволоду и добавила, — утверждайте состав группы, и мы начнём первое мероприятие.
— Что за мероприятие? — насторожился старейшина.
Я чуть не засмеялась — чуйка у него работает, как надо, а вслух сказала:
— Это будет сюрприз.
Глава 4
Как говорил незабвенный Карлсон: «есть три способа — курощение, низведение и дураковаляние. И я думаю, что придется применить все три сразу»!. По отношению к моей новосозданной и утверждённой Всеволодом группе из вышеперечисленных трёх способов годился разве что первый.