Баба Яга пишет (сборник)
Шрифт:
«Здравствуй, бабуля!
Я хочу тебя обнюхать. Я спросил у мамы, чем ты пахнешь. Мама сказала, что любила обнюхивать твой сладкий халат, чтобы не плакать от страха одной в квартире. Это было как таз вишнёвого варенья – самого вкусного в мире, если без косточек. Мама лезла в него по самые большие уши и шептала: я люблю тебя. А когда ты приходила, она бросала халат под шкаф. Она боялась – ты будешь ругаться
Бабуля! Поздравляю тебя с русским Днём Победы! В США отмечают День памяти, последний понедельник мая – это день поминовения погибших во всех войнах, и День ветеранов – 11 ноября, когда чествуют всех живых ветеранов. Мама сказала: в Москве по Красной площади едут танки и другой большой парад. Мама сказала: во Вторую мировую войну фашисты окружили тебя и Санкт-Петербург в блокаду. Тогда всем давали только кусочек хлеба. А что вы тогда ели?
Я хочу, чтобы Америка быстрее стала во всём мире. Чтобы вместо стран стали штаты. Папа сказал: тогда все люди станут жить по одним правилам, а не как лишь бы подраться. Когда я стану боссом, я приеду в Россию с американскими правилами для твоего любования и твоих студентов. Американцы – самые добрые. Мы всем помогаем. Сегодня в церкви мы смотрели фотографии, кого будем благотворить в Африке и Индии. Было 9 детей. Я выбрал мальчика Раджа из Индии. Он похож на Бурёнку – он тоже весёлый и умный. Мы пошлём ему 100 долларов и машинку. Ему будет что кушать и счастье.
Передавай привет от меня Бурёнке.
«Дорогой Аджуша!
Спасибо за поздравление с Днём Победы! Для меня это самый радостный праздник. Но в этот день я всегда плачу, мой мальчик.
Когда фашисты напали на Союз Советских Социалистических Республик (так тогда называлась Россия), наша семья жила в Ленинграде. Твой прадедушка Иван ушёл добровольцем на фронт и бил из пушки по фашистским танкам. А твоя прабабушка, моя мама Таня, была совсем молодой, почти девочкой. Но у неё уже родилась я, мне тогда не исполнилось и годика. Мама-девочка ждала и второго ребёночка. Я была очень слабенькой, головка у меня едва держалась на шейке-ниточке. И мама-девочка испугалась, что у неё не хватит сил на двоих детей. Она уехала в эвакуацию, в безопасное место. А я осталась с моей бабушкой Клавой, в блокадном Ленинграде.
По её рассказам, каждый день мы ели столярный клей. Он был в плитках, как шоколад. Бабушка размачивала его водой и долго варила с солью и лавровым листом. Получалось как желе. Другой еды почти не было. Когда я плакала от голода, мне давали пожевать бумагу.
Аджей, мы встретились с моей мамой лишь через три года. Я не помню, как это было. Долгие годы мне казалось, что мама не может привыкнуть меня любить, считает глупой и некрасивой. Не такой хорошей, как моя сестра. Я обижалась, и всю жизнь хотела доказать, что мне всё удаётся не хуже, чем Любаше. Поэтому я требовала, чтобы Оленька была отличницей в школе, побеждала на олимпиадах и играла на флейте. Как Митя, сын Любаши. Оленька говорила, что у неё болит голова. А я сердилась, я думала: это детские отговорки. Потом твою маму положили в больницу. Оказалось, головка, правда, болела. Но я снова её повела на занятия по флейте. Я не могла взять Оленьку за ручку, потому что она забыла её в кармане. В ту минуту она не помнила, что рядом – я, её мама. И тогда я вышвырнула эту проклятую флейту в речку. Моя девочка прошептала: “Речка всхлипнула”. Мне показалось: моя Оленька боится, что я выброшу в речку и её…
Из-за своей обиды на маму я часто обижала и Оленьку, и маму, и Любашу. Слишком поздно я поняла: если любовь есть у тебя, люби всей душой. Чтобы в ней не оставалось места для другого. Это и есть самое счастливое счастье.
Я
Поцелуй маму Оленьку за меня. Хотя мой халат давно прохудился, он до сих пор висит в шкафу и пахнет вишнёвым вареньем.
Р. S. Знаешь, родной, вот что ещё хочу сказать тебе. Фашисты хотели заполучить огромные богатства нашей страны и других стран и сделать всех, кто там жил, своими рабами. Но люди не рабы. Каждому человеку Господь даёт в руки судьбу. И человек сам, ты знаешь, делает выбор между добром и злом и потом отвечает за это перед Богом. Божественный замысел, мой дорогой, предполагает свободу. Страны, как люди. Никто не вправе брать на себя роль Бога и распоряжаться их судьбой, как ему вздумается, навязывать свои правила. Вот поэтому в той страшной войне Господь был на нашей стороне. Он защищал Свой Замысел. И так будет всегда».
«Дорогая бабуля!
Мама и папа были на работе, Кулебяка-Амин в садике. Мы с Анандом играли в блокадный Ленинград. Мы отрезали по кусочку багета и плитку шоколада наломали в воду, и бросили соль, красный перец, куркуму и корицу. Так у нас получился столярный клей. Это была наша еда. Было очень горьковато. Потом нам захотелось поесть, и мы стали жевать бумагу. Потом у нас болели два живота. Мы пошли в сад и сбивали яблоками танки фашистов. Мы сбили 12 танков и не нарочно персидскую Марту, когда Бритни пришла в гости. Наш День Победы был в честь тебя, бабуля.
Когда пришёл папа, он очень ругал за дохлый живот. Папа сказал: о войне надо читать в учебнике, а не говорить о ней дома. Дома надо помнить только о хорошем, чтобы всем было приятно и никто не отравился столярным клеем. Папа сказал: прошлого нет, есть только счастливое будущее.
Мама показала мне твою фотографию в блокадном Ленинграде. Там белое пятнышко и головка. Мама сказала: “Тогда наша бабушка была гадким утёнком”. Мама своровала фотографию у тебя из сумочки, чтобы ты про него забыла. У гадкого утёнка были маленькие крылышки, и Смерть подумала: ты – Ангел. Смерть боится Ангелов, потому что они дышат за больных девочек и мальчиков, и они не умирают. Смерть улетела на войну за солдатами, и блокады больше не было. Я рад, что ты превратилась в девочку и родила нам маму. Теперь я буду любить гадкого утёнка. Я хочу прижать его к душе. Ты не будешь голодать и жевать бумагу. Это невкусно.
«Здравствуй, бабуля!
От тебя нет письма. Мама сказала, что тебя положили в больницу с сердцем. Ты опять его не экономила? Тебе больно? Когда у нас в горле живёт ёж и чихаем, мама всегда делает ладду, как в Индии ел папа. Надо измолотить мясорубкой 150 граммов изюма, 150 граммов кураги, 100 граммов кешью и скатать шарики. А потом засыпать кокосовой стружкой. Когда ешь ладду, во рту тает солнце и падает температура. Задай урок своим студентам так сделать и угостить тебя в больнице. Я бы хотел привезти тебе ладду в Москву и посмотреть Царь-Пушку.
Буря ждёт тебя дома? Она не умрёт с голода? Мы расставили для неё баночки с чернилами по всем комнатам и открыли их, чтобы Бурёнка похлебала, когда прилетит. Папа наступил на три, которые были на новых розовых коврах. Папа не стал брать с нас штраф. Папа отнёс ковры в церковь для бедных. Папа сказал: посылать их мальчику Раджу в Индию нерационально.
Ананд передаёт тебе привет. Амин приготовил подарок – он слепил Бабу Ягу на куриных ножках. Папа сказал: это бегемот, который поцеловался с крокодилом, но Амин сказал: это такие курицыные ножки.