Бабье царство. Возвращение...
Шрифт:
– А пулемёт на что?
– Дурак ты Васька, - обречённо сплюнул на землю кузнец.
– Такой же дурак, как и дружок твой, Колька. Захотелось в войнушку поиграть, пар из задницы не вышел ещё, так предупредили бы сразу. Я б тогда с вами сюда вообще не пошёл, с самоубийцами.
А теперь не знаю, что и делать?
– в полной растерянности развёл он руками, не зная, как и реагировать на столь вопиющую глупость.
– Чего тут знать, - равнодушно отозвался Васька.
– Утро вечера мудренее. Завтра с утра начнём подготовку к вытаскиванию
– Был всю жизнь дураком, дураком и помрёшь. Дать бы тебе по шее, - обречённо проговорил кузнец.
– Да вырос уже, поздно. Таких дураков, не учить, таких убивать надо, сразу, ещё в колыбели. Чтоб умных вслед за собой в могилу потом не тянули.
В общем, так парни, - обвёл он всё собравшееся возле костра руководство поискового отряда угрюмым, злым взглядом.
– И девчата, - остановил он взгляд на Галке и пристроившейся рядом с ней притихшей Синьке.
– Вот вам моё окончательное и бесповоротное решение. Всё, игрища кончились. Здесь вам не место. Здесь не ваши озёра, где вы творите всё что пожелаете. Здесь земли пограничные, к равнинным племенам людоедов близкие. Здесь ваша безалаберность не пройдёт.
– Ой, ли?
– Не собираюсь, Васька, с тобой спорить. Завтра к вечеру здесь будут сотни людоедов, и нам отсюда уже будет не выбраться. Оставаться навеки под этими мхами из-за одного сопляка, я не намерен. Поэтому утром собираемся и уходим. И будем считать, что на этом наши отношения кончились.
– А как же десять халявных машин?
– хмуро полюбопытствовала Галка.
– Не свезло тебе Галочка, - криво усмехнулся кузнец.
– Нет, у тебя времени их добыть, завтра рано утром уходим отсюда.
– Мы остаёмся, - холодно улыбнулась Галина.
– А ты можешь идти, куда угодно. Хоть направо, хоть налево, хоть вообще на...й. Никто тебя не держит.
– Так значит, - задумался кузнец.
– Хорошо. Так и решим. Утром я ухожу, а вы оставайтесь. Может быть вы и правы, людоедам тоже кушать надо. Пищевая цепочка не должна прерываться.
На что хоть надеетесь? На пулемёт свой? Напрасно. У пулемёта вашего пули быстро кончатся, а достать вам их здесь неоткуда. На мишку своего клэшэногого? Так в своих землях ящеры их подчистую вывели, так что средства борьбы с ними у них есть. Советую вам поберечь его шкуру, но, не настаиваю. Дураков учить - только портить.
Если утром кто со мной соберётся - гнать не буду, - бросил он напоследок, резко подымаясь с бревна, что во множестве валялись возле костра.
Ещё раз, бросив хмурый взгляд на собравшуюся у костра компанию, обречённо махнул рукой и молча скрылся в своей палатке.
– Та-а-ак, - спустя какое-то время Галка первой нарушила воцарившееся у костра тягостное молчание.
– Тебе, Васечка, придётся многое нам объяснить,
– Давай, завтра. Устал как собака, - виновато улыбнулся Васька.
– Ей, Богу, полдень уже, время уходит, а мы за всё утро так ничего и не сделали. Даже не поныряли лишний
– Хорошо, - холодно отозвалась Галка.
– Утром поговорим. А сейчас иди, ныряй. Глядишь чего нужного и надыбаешь.
Утро началось не самым лучшим образом. Яркое солнце, чистое голубое небо и громыхание быстро приближающейся откуда-то с запада грозы.
– А вот и белое облачко грозовое на горизонте чернеется. К дождю, видать.
Мрачный Мыкола Ржавка стоял на берегу болота, возле кромки воды и, приставив руку козырьком ко лбу смотрел в сторону, откуда до них доносилось погромыхивание медленно приближающейся грозы.
– Ветер дует в ту сторону, а гроза идёт прямо сюда к нам, против ветра. Странно.
– Наверное, вверху ветры дуют в другую сторону. Так бывает.
Стоящий рядом с кузнецом Андрюха Буян, также как и кузнец, застыв на берегу болота и приставив ладонь ко лбу, наблюдал за приближающейся грозой.
– Странная какая-то грозовая туча, - флегматично констатировал он.
– А может это и не туча? Какая-то она больно уж маленькая.
Достав из боковой кожаной кобуры небольшой аккуратный бинокль, приставил его к глазам и принялся внимательно разглядывать тучи на горизонте.
– Зато гром большой, - сердито глянул на увлечённо что-то разглядывающего Андрюху кузнец.
– Ну и куда теперь мне переться?
– раздражённо поинтересовался он у пустого пространства вокруг.
– Хуже нет, чем тащиться куда-либо по болоту в дождь. Пережду грозу в лагере, - обречённо пробормотал он.
– Не прогоните?
– мрачно покосился он на стоящего рядом молчаливого парня.
– А то я свою палатку уже собрал, неохота снова разворачиваться.
– Ты же вроде как торопился только что?
– Летом долгих гроз не бывает, а мокрым идти потом по болоту не здорово. Пережду в твоей палатке. Чай за лишний час ничего не случится.
– Да пережди, - Андрюха равнодушно пожал плечами, не отрываясь от бинокля.
– Нас всё равно до вечера никого не будет. Дождь не дождь, - повеселев непонятно с чего, проворчал он, - а Галка всех в воду погнала, готовить первый подъём.
Вот же упёртая у меня жена, - с проскочившими в голосе едва заметными тёплыми нотками одобрительно констатировал он.
– Пока свою десятку из болота не вытащит, не успокоится.
– Так вы так и не сказали, - покосился на него Ржавка.
– Раз собрались поднимать, то, как вывозить собираетесь?
– Тебе же сказали. Не твоё дело.
Оторвавшись от своего бинокля, Андрюха что-то необычно вдруг оживился.
– Тебе же Васька русским языком сказал, дядя. Не твоё это дело. Твоё - считать, сколько мы вытащим из болота твоего добра. Но ты иди. Иди, дядя. Не волнуйся. Больше оговоренного всё одно не утащим.
Нам просто больше не надо, - с какой-то непонятной рассеянностью в голосе пробормотал Андрюха себе под нос, снова приставляя окуляры бинокля к глазам.