Бабье царство. Возвращение...
Шрифт:
Расстроенная тогда какими-то своими мелкими обидами, которые тогда казались ей такими важными, она совершенно без причины, по-глупому вдрызг разругалась с баронессой. И та её выгнала. Просто взяла и выгнала, сказав, что свои чувства надо держать в узде и не срывать на посторонних собственное дурное настроение. И самое главное, не надо людям хамить. Тем более начальству.
Только вот она тогда не услышала, что ей говорят, с удовольствием отпустив пару матерков в её сторону.
Тогда ей казалось,
Возраст и собственная взбалмошность порой толкает людей на самые настоящие глупости, цену которым понимаешь значительно позже.
О прошлом вспоминать не хотелось. Всё равно ничего не исправить. Сидеть в тени под широким свесом кровли конюшни было хорошо и думать ни о чём не хотелось. А впереди была ещё долгая дорога домой.
– Не застилай мне солнце, - тихо проговорила она, не раскрывая глаз.
– Какое тут солнце, тут тень. Полдень уже давно, а ты битых два часа сидишь под стенкой и никуда не двигаешься. Что-то на тебя это не похоже.
– Имра Строгая, - не раскрывая глаз, с холодной улыбкой на губах медленно проговорила амазонка.
– Какими судьбами? И не говори, что ты здесь оказалась проездом, случайно.
– Действительно проездом. И действительно случайно.
Даже с закрытыми глазами было явственно видно, как высокая красивая амазонка в дорогом роскошном платье весело передёрнула плечиком.
– Свёкр послал по делам на хутор. Вот я тебя тут случайно тебя и увидала, сидящую под стенкой. И сразу решила подойти поинтересоваться. А как это идут дела у моей слишком самостоятельной и гордой подруги, сидящей сейчас в стареньком застиранном платьице под стенкой придорожной конюшни в низкопробном трактире?
– Хочешь в глаз, Имра?
– тихо спросила амазонка.
– Старое застиранное, с парой заплат платьице не помешает сидящей под стеной придорожной конюшни нищей амазонке дать в глаз старой подруге. Тем более, когда ей этого очень хочется.
– Когда хочется, это хорошо. Это говорит о том, что есть чувства. А чувства - это самое главное, что есть у женщины.
– Чего надо, говори. Или проваливай. От твоей болтовни у меня уже голова болит.
– Если голова болит, это тоже хорошо. Это значит, что она есть. Хуже, когда она не болит.
Внезапно замолчав, стоящая перед сидящей на земле подругой с интересом стала смотреть на неё, явно ожидая реакцию той.
– Ну, хорошо, - наконец не выдержала сидящая.
– Будем считать, что ты меня заинтересовала. Хотя сам факт твоего здесь появления и нашей, как бы случайной встречи уже о многом говорит. Значит, я не ошиблась. И вчера действительно видела в этом трактире одну из твоих прихвостней. А значит, и к встрече со мной ты готовилась.
Говори или проваливай. Мне отдохнуть надо перед дальней дорогой. Ещё до дома чуть ли не полдня добираться, да и там дел своих хватает. А завтра всё по новой.
– Вот и я о том же, - покладисто согласилась Имра.
– Завтра у тебя всё по новой. Неизменным останется лишь то, что у тебя есть муж. А может ведь и не быть.
– Это угроза?
– Это констатация факта.
Кое-кто крайне недоволен, что кое-кому очень хочется устроить автопробег по сухим и пыльным дорогам Приморья. Я ясно выразилась?
– Значит, это угроза, - флегматично констатировала амазонка.
Она всё также сидела, не открывая глаз, но в позе её что-то неуловимо изменилось, словно это была уже кошка, готовая в любой момент прыгнуть на беззащитную мышку.
– Вот-вот, - хохотнула стоящая перед ней молодуха.
– Узнаю старую подругу. Всегда на страже себя и своей семьи.
Муженёк то твой, говорят, связался с компанией сопляков и собрался вместе с Колькой Молчуном и Васькой Профессорским на юга прокатиться. А кое-кому их автопробег, ещё не начавшись, уже поперёк горла встал.
Ещё ничего не сделано, а меры наставления на путь истинный уже в ход пошли.
Широко распахнутые глаза сидящей под стеной амазонки внимательно смотрели на стоящую перед ней старую знакомую.
– Говори, Имра, или я из тебя палкой сведения выколочу.
– Палкой не выколотишь, - флегматично отозвалась та.
– А вот купить, можешь.
Тихий негромкий смех был ей ответом.
– Кто? Я? Не смеши. Я за всю зиму столько не заработала, сколько один твой сапожок, выглядывающий из-под платья, стоит.
– Платят не обязательно деньгами.
– В холуи к тебе не пойду, ты меня знаешь.
– Не надо. Мне, такие как ты, без надобности. С тобою одни проблемы. Лучше сделай так, как я говорю, и мы в расчёте.
– В расчёте за что?
– За то, что я тебя предупредила.
– Хм?! Что вестнику несчастий надо?
– неприятно усмехнулась амазонка.
По спине Имры Строгой пробежал явственный холодок опасности.
– О! Сущую малость, - поспешила она тут же сбить пустое наваждение.
– Всего-навсего подойти к твоей хорошей знакомой Изабелле де Вехтор и передать ей всё, что я тебе сейчас скажу.
И не говори мне, что не примет. Примет, я знаю. Она неплохо к тебе относится, несмотря на то, что сама же тебя и выгнала за твою наглость и хамство. Но это уже дело прошлое, полузабытое. А вот то, что я тебе сейчас скажу - дело твоего и её будущего.
– И что же тебе надо? Или ты альтруистка?