Бабье лето (сборник)
Шрифт:
Потом пошли джинсы, платье и два купальника (брать надо было обязательно, потому что два по цене одного).
Наконец Галина в изнеможении рухнула на кровать, и на сцену вышла Наташа.
Джинсы с дырками, джинсы со стразами и вышитыми на попе розами. Кожаная курточка типа косухи, вся в «молниях», рокерского вида, и ковбойские сапоги – острый нос, строчка, скошенный каблук. Наташа тяготела к молодежной моде. Это было очевидно.
Теперь восторгались Галина, Женя и немножко я. Выпили еще по стакану. Чокнувшись, разумеется.
Потом со вздохом, как бы нехотя, поднялась Женя. Восторженной
Женя не кокетничала – вертелась перед зеркалом и приговаривала:
– Здорово, правда? Нет, я роскошная женщина! Куколка просто!
Она озабоченно втягивала живот, вставала на цыпочки и делала гримасу типа «жена президента на приеме Большой восьмерки». Угомониться она долго не могла, грозилась какой-то Райке, которую «точно хватит удар».
Райку становилось жалко.
Женю хвалили мы вяловато – она была так активна и так радовалась себе, что наших усилий почти не требовалось. К тому же все немного устали. Допили вино. Наташа предложила открыть вторую бутылку. Я испуганно вскочила с кресла.
– Сиди! – жестко бросила Женя. – Сейчас будет самое главное.
Мне стало немного не по себе.
Наташа вынула из коробочки цепочку и с туманным взглядом протянула мне – главному, судя по всему, эксперту.
– Красивая, – прокомментировала я. – Нет, правда, симпатичная!
Что может быть плохого в золотой цепочке якорного плетения?
Потом со вздохом приподнялась Галина и протянула мне руку – как для поцелуя. Я поняла этот жест – на ее узком запястье поблескивал золотой браслет с зелеными камешками.
– Изумруды, – небрежно произнесла обладательница браслета.
– Ух ты! – Я начала исправляться. – Неужели изумруды?
Галина повела плечом и с достоинством кивнула.
– Ослепнуть можно, – тихо произнесла нетихая Женя.
– Да сдохнуть просто, – подтвердила Наташа.
Мы дружно и шумно вздохнули.
Наташа открыла вторую бутылку, разлила по стаканам.
– За счастье! – со значением произнесла она.
Отказываться, разумеется, был грех.
Женя скомандовала подъем и сбор: мои приятельницы собирались на танцы в соседний отель. Там сегодня пели цыгане.
– С нами? – без особой надежды и энтузиазма спросила Женя.
Я отказалась. Причина вполне уважительная – муж скучает и ждет. Да еще наверняка злится.
Доводы убедительные. Только Наташа разочарованно бросила:
– Жаль! Жизнь-то проходит. Надо пожить и для себя.
А Галина добавила:
– Хотя бы двадцать дней.
И подруги громко, протяжно вздохнули.
Когда я явилась в номер, муж подозрительно повел носом.
– Да! – гордо подтвердила я. – Выпила с девочками! А что, нельзя? – Я была явно готова к скандалу.
Муж посмотрел на меня с интересом и иронично произнес:
– С девочками – можно. Как не выпить с девочками?
Я бухнулась в кровать и закрыла глаза.
Человек по природе независтливый, я почему-то поймала себя на том, что завидую этим трем теткам. Нет, не танцам под громких и навязчивых цыган. И не покупкам – довольно, честно говоря, безвкусным, ну, по крайней мере, на мой взгляд, а их энергии.
Очень, надо сказать, позавидовала – для меня с возрастом все как-то поблекло, потускнело и многое потеряло смысл. А ведь они мои ровесницы. Ну или почти ровесницы. В нашем возрасте три-пять лет не имеют особого значения. Впрочем, я и пять лет назад была уже вяловата, скучновата, ленива, и мало что приводило меня в неописуемый восторг. А уж смеялась я в голос точно лет пятнадцать назад. Придавили проблемы, заботы, болячки, разочарования (в людях в том числе).
Разучились мы радоваться простым, обыденным вещам. Да. Сначала муж потерял работу – развалилась, закрылась лаборатория. Кто мог – уехал. Наука в нашей стране методично загибалась, без всяких надежд на перспективы. Потом – уход из семьи отца, тяжелый и мучительный. Неудачный брак дочери. Неустроенность и неприкаянность сына. Все это сломало, перекорежило и согнуло нас. И очень многие из нашего поколения и окружения испытывали сходные чувства.
А вот у развеселых подруг, похоже, и вправду все хорошо! Бывает же такое на белом свете. Правда, как-то сомнительно. Видно, что тетки не бездельницы, не жены олигархов. Вряд ли им что-то на голову просто так сыплется. Но в любом случае – молодцы.
Я почему-то хлюпнула носом и пожалела себя. Дурь, конечно. У меня прекрасный муж, хорошие дети, работа, квартира, машина. И еще – возможность поскулить на теплых морях.
Все это – не от зависти, нет. Все это – от трех стаканов вина.
Алкоголь мне, как я уже говорила, категорически противопоказан.
На пляже Женя мне сообщила две новости. Первая – послезавтра они уезжают. Вечером – торжественный ужин «а-ля карт» в известном рыбном ресторане на набережной. Вторая – вчера в соседнем отеле, куда подруги отправились на цыганский хор, молодой человек подавился маслиной. Просто попала не в то горло. Парень начал задыхаться. Пока ехала «Скорая», Галина обхватила его за спину, согнула и стукнула. Маслина вылетела, и парень был спасен. В качестве благодарности – букет роз от спасенного и французское шампанское от него же. Три бутылки.
Я восхитилась отчаянной и смелой Галиной. Не всякий решится.
Женя предложила вечером шампанское распить на берегу. Я сказала, что мы подумаем.
Она посмотрела на меня и пожала плечами.
Я оправдалась – мы с мужем берем напрокат машину и едем в горы. Там и заночуем – в маленькой деревушке, номер заказан. Приедем только завтра к обеду.
– Ой, – расстроилась Женя. – Вот последние дни, а вы смываетесь!
Я развела руками.
Мы уехали. Всякие путешествия – даже самые недолгие – я обожаю. Иногда мы просто садимся в машину и едем. Недалеко, километров за сто или двести, в какой-нибудь городок среднерусский, просто посмотреть, погулять, пообедать в местном кафе, сходить в музей (а он непременно имеется в любом, самом малом городишке). Летом купаемся, покупаем у бабулек на местном рынке ягоды и молоко.