Бабник
Шрифт:
Уставившись на него поверх огромной тарелки блинов, я наколола вилкой несколько кусочков и отправила их в рот.
— О, отлично. Играем в молчанку. — Он подмигнул. — Доедай блины и поторопись. Моя сестра уже на подходе, и более чем уверен, последнее, что ей нужно видеть, это Эвери Блэк на одной из моих кроватей, выглядящей… — он облизнул губы.
— Фу… — Я сглотнула. — Скажи это. Я выгляжу как дерьмо.
— Не фу. Я собирался сказать «выглядящая, словно ее тщательно оттрахали». — Он не ухмыльнулся, не подмигнул и не сделал
Я уставилась ему вслед, как будто только что очнулась в альтернативной вселенной, где каким-то образом и была той сестрой Блэк, которая только что была с Лукасом Торном, и он приготовил мне блинчики в постель.
Вина ударила меня в грудь. Потому что сколько раз я хотела именно этого? Сколько раз сравнивала себя с Кайлой? И проигрывала?
Неужели Бог настолько меня ненавидит? Чтобы дразнить переполненной тарелкой блинчиков и только что ушедшим мужчиной? Тем самым, который разбил сердце моей сестры? И повредил бесчисленное количество жизней?
Я увлеклась этой загадкой секунд на тридцать, прежде чем забила на нее и доела блины. Он всегда хорошо готовил, что было еще одной чертой, которую я в нем ненавидела.
Мудакам не позволяется быть хорошими поварами. Или богачами. К черту все, он должен быть бедным! С пивным животом и прыщами!
Не имея другого выхода, кроме как пройти свой путь позора до гостиной, я собрала волосы в низкий хвост, нашла туфли и поболтала голыми ногами.
Неудачница.
— Спасибо. — Я бросила туфли на паркет, ополоснула тарелку и, найдя посудомоечную машинку, загрузила в нее. — За блинчики.
Лукас уставился на меня поверх кружки с кофе, словно у меня выросло пять голов.
— Что? — я пожала плечами. — Что означает этот взгляд?
— Ты только что вымыла тарелку?
— Отвали.
— Ты никогда не моешь посуду.
— Лукас, как бы мне ни хотелось засунуть нашу историю тебе в задницу и поджечь, ты знаешь, что я не могу, потому что не выживу в тюрьме, и у них нет «Старбакс»… Но четыре года большой срок. Я изменилась, — вздохнула, — имею в виду, мы оба. Я неплохой выпускник колледжа, ищущий свое место в жизни и сам оплачивающий счета за свет, а ты… — я указала на него, — ты…
— Я что?
Он сделал медленный глоток кофе. Я не стала дожидаться, пока он глотнет.
— Ты изменяющий лживый бабник, — сказала я сладко, даже состроив ему глазки. Это же должно смягчить фразу, верно?
— Это не измена, если…
— Правильно, я поняла: для тебя не измена, если девушки знают. А для меня это выглядит, как верный способ подцепить ЗППП или заделать ребенка девчонке, которая тебе даже не нравится, а сделав так, тебе придется уволить Понедельник, Вторник, Среду, Четверг и Субботу!
— Они мне нравятся, а почему не Пятницу?
— О, у меня хорошие предчувствия на ее счет, — я усмехнулась. — У нее милая
Лукас буквально за минуту из красного стал бледным.
— Что-то тебя беспокоит, Торн?
— Кроме твоего голоса? — он покачал головой. — Не-а, не думаю.
В дверь постучали. Лукас чуть не пролил свой кофе и уставился на дверь.
— Дерьмо, она приехала раньше.
— И что. — Я нашла свою сумочку, брошенную на диван, и подцепила ее. — Просто впусти ее, это так сложно? Не думаю, что что-то случится, да и твоя сестра меня любит.
Он бросил на меня очень раздраженный взгляд.
— Ты права. Не могу придумать ни одной убедительной причины, почему было бы странно, если войдя, моя сестра увидит тебя впервые за несколько лет в таком виде, позорно покидающей мою квартиру… Ее мнение, что я решил добраться до всех сестер Блэк. Ты права, к чему мне так волноваться?
Мое сердце сжалось. Так не должно быть, но сердцу не прикажешь. Даже когда ты думаешь, что оно надежно закрыто, ему все еще удается подергиваться, когда кто-то говорит обидные вещи, особенно если даже не осознает этого.
Опять же, Лукас нарушил слово, ему не было дела до обещания семнадцатилетней девчонке, что он обоснуется в кровати ее старшей сестры. Нажравшаяся задница.
Я сделала глубокий вдох и задумалась.
— Будем врать.
— Да неужели. Почему я об этом не подумал? — Он вперил в меня взгляд.
— Я отложу этот разговор на будущее, когда смогу бросить его тебе в лицо и высказать большое, жирное, гигантское «я же говорила»!
Я подошла к двери и широко распахнула ее.
— ЭРИН! — Должно быть, я произнесла ее имя чересчур громко, так как она отступила назад, словно я собиралась напасть на нее. — Как давно не в-виделись. — Ох, черт, заикание совсем некстати сейчас. Увереннее, Эвери!
Эрин прищурилась, а затем проскользнула мимо меня, схватила ближайшее оружие, оказавшееся шпателем, и накинулась с ним на Лукаса.
Это было грандиозное шоу. Где попкорн, когда он так необходим?
— На помощь! — кричал он, одной рукой прикрывая голову, а второй мужское достоинство.
Я зевнула, осмотрела ногти, поразмышляла на тему, а не заняться ли мне йогой, а потом очень медленно, со скоростью улитки, двинулась к ним и произнесла:
— Прекрати, все в порядке, Эрин.
— НЕ В ПОРЯДКЕ! ОН ПОКЛЯЛСЯ, ЧТО НИКОГДА НЕ ЗАМЕНИТ МЕНЯ ПО ВОСКРЕСЕНЬЯМ! — Удар. — Что ХУЖЕ! — Два удара. — Он сделал это с тобой! — Удар, удар, удар… — Как ты посмел, Лукас? Это опять расстроит маму и папу! Не могу поверить! С ней? Она же совершенно невинна! Хочешь, чтобы мама снова плакала из-за тебя? — Она ударила его еще несколько раз.