Бабочка на штанге (сборник)
Шрифт:
Этот была музыка струнного квартета, которую Марко слышал в столице. Когда был с Юнкой на детском празднике… Марко тихо сел в траву.
— Впечатляет? — сказал Пек.
Марко кивнул.
Мелодия кончилась. Они с минуту сидели молча. Марко хотел спросить, чья была музыка, но почему-то не решился.
— Пек, это у тебя на диске?
— Нет, выловил в эфире. Нечаянно…
— Значит, глушители на твой прибор совсем не действуют? — уточнил Марко.
— Хы… — гордо сказал Пек.
—
Пек сказал сразу:
— На здоровье… — и протянул чёрную коробку с крупным экраном на откинутой крышке. — Вот кнопка выхода в Космосеть. А после сигнала — как обычно. Действуй…
«Действие» не принесло успеха. Два номера — с нолём и с пятёркой на концах, которые не отзывались в прежнее время, не ответили и сейчас. То есть, один откликнулся беспомощными длинными гудками, а второй механическим голосом: «Данный телефон временно отключён…». Марко подержал мобильник у щеки и, глядя в сторону, протянул Пеку:
— Спасибо…
— Не горюй…
— Я не горюю, — соврал Марко.
— Девочка? — тихонько спросил Пек.
— Да… — шепнул Марко.
— Ты не торопи события. Она тебя найдёт сама…
Это было за три дня до того, как Марко попал под обстрел.
На следующий день после обстрела вся компания снова пришла на двор к Тарасенковым. И опять оказалось, что Пека нет, ездит неизвестно где.
— Хоть бы поломалась его керосинка, — обидчиво пожелал Матвейка Кудряш.
Пошли на своё место, у Камней. Поболтали о вчерашнем. Слон сказал, что сумел поймать по телеку часть имперских теленовостей и узнал, что правительство регента отправило НЮШу решительный протест по поводу «безжалостного обстрела мирного населённого пункта».
— А нюшки что? — спросил Кудряш.
— А они говорят: не надо было плеваться, — сказал Слон и посмотрел на Марко.
Марко не ответил. Было почему-то грустно.
В этот момент подкатил с треском и керосиновым чадом Пекарь. Уронил в бурьян мопед, встал над всеми.
— Говорят, что вы, господа, зачем-то ищете меня второй день…
— Да! — вместе подскочили Пиксель и Топка. — Марко нашёл древнюю редкость!
— Великий Марко Поло, выкладывай! — У Пека азартно шевельнулись ноздри.
Марко так и носил девочку в ранце (в нем, в твёрдом, она не разобьётся). Достал, начал разворачивать платок. Было почему-то неловко, будто он при всех раздевает её. Глупо, конечно. Ведь не голая же, в юбочке, а всё равно… Может, потому, что приходится открывать её увечья?
— Вот, — насуплено выговорил он. Постелил мятый платок на обломок ракушечной плиты, положил на неё терракотовую фигурку. У неё беззащитно
Пек упёрся в плиту ладонями, низко нагнулся над девочкой.
— Ва-а… Ой-ёй-ёй… Марко, где ты её откопал?
Марко сумрачно, однако без утайки рассказал про всё, что случилось. Упомянул, уже подробнее, и про матроса, и про медаль, и про письмо. От Пека чего скрывать. И от ребят тоже… Впрочем, история с матросом никого не заинтересовала. А вот находка… Все ждали, что скажет Пек.
— Похоже, что херсонесская культура, — объявил он, разгибаясь. — Возможно, ещё дохристианский период… Подождите-ка… — Пек нацелился на девочку мобильником, в котором, конечно же, была мощная фотокамера. Спохватился, глянул через плечо:
— Марко, можно?
— Можно…
Пек сделал несколько снимков. Осторожно повернул девочку на бок, пощёлкал снова. Потом поснимал с другого бока, со спины…
— Я пошлю эти кадры в Институт археологии, знакомым специалистам. Они разберутся, что к чему… — И спохватился опять: — Марко, можно послать?
— Да можно, можно, — нервно сказал Марко. — Только…
— Что?
— Имейте в виду, девочку я никому не отдам.
Пек покивал:
— Само собой. И не надо. По снимкам в институте сделают копию. И, может быть, даже реконструкцию. Понимаете, о чем речь?
— Не-а… — сказал Кранец.
— Компьютеры могут перебрать миллиарды вариантов и рассчитать, как девочка выглядела, когда была неразбитой. И сделать голографический снимок.
— Какой снимок? — удивился Икира.
— Объёмную фотографию, — объяснил Слон, и растрепал у Икиры волосы. — Как на стереоэкране… Только непонятно, Пек…
— Что непонятно?
— Если это можно, почему не сделают стерео-снимки Венеры Милосской? Или Ники Самофракийской? Чтобы люди знали, какие они были, когда целые…
— Делались попытки, — покивал Пек. — Мало того, по снимкам пытались даже в натуре восстановить руки Венеры и голову Ники. Но искусствоведы такие опыты не одобрили — сказали, что это вроде бы насилие над культурой и человеческой историей. Нельзя, мол, подменять искусство суррогатом…
— Чем подменять? — спросил Кранец.
— Жвачкой вместо шоколада, — объяснила ему, бестолковому, Славка. И Марко мысленно одобрил точность этого сравнения.
Славка сидела напротив Марко, метрах в двух и порой вскидывала на него белёсые, как у Пека, ресницы. Словно чувствовала себя виноватой за вчерашние придирки. Она была сейчас не в пиратской футболке и юбке, а в белом платьице с рукавами-крылышками.
«Да, нельзя подменять суррогатом…». Но всё же очень хотелось увидеть, какой девочка была до того, как пострадала…