Бабочка с золотыми крыльями
Шрифт:
Однажды Валентина Васильевна, отправляясь в магазин, позвонила в дверь соседки, чтобы узнать, не нужно ли ей чего-нибудь купить. Дверь никто не открыл, и тетя Валя, памятуя о подозрительной парочке, всполошилась, вернулась домой и вызвала по телефону спасателей. Хлипкую дверь без особого труда выставили, за дверью обнаружилась Клара, лежащая на кухне без признаков сознания. Ее погрузили в «Скорую» и отвезли в больницу. Валентина Васильевна решила, что это рыжая женщина отравила несчастную, но врачи поставили однозначный диагноз: инсульт. Тетя Валя сразу же отбила телеграмму в Томск.
– Та женщина
Наверное, Катерина права, думала Ася, к нотариусу нужно пойти, и как можно скорее. Тетя Валя, конечно, в силу своего возраста немного преувеличивает, хотя всякое может быть…
А что она станет делать с этой квартирой, если получит ее в наследство? Если, конечно, Клара не изменила завещание. Все может быть…
Она обвела взглядом кухню. Восемнадцать лет назад здесь было светлее, просторнее, уютнее. Здесь, в этой квартире, прошло ее детство, здесь все напоминает о родителях, о тех счастливых минутах, когда они все были вместе.
Задребезжал старый дверной звонок.
Уверенная, что это сын вернулся с консультации, Ася бросилась открывать. Однако за дверью она обнаружила не Алешу, а Катю, которая принесла с собой потоки воды и запах летнего дождя.
– На улице дождь, а я без зонта, – жизнерадостно сообщила Катя, стряхивая на пол капли с пиджака, снимая с головы смешную коричневую кепочку, совершенно ей не идущую. Размахнувшись, она забросила головной убор на полку для шляп. – Настоящий ливень, блин. Ну кто ж его знал, что он пойдет. Кепку вот в сумке вторую неделю таскаю, забыла вынуть. Пригодилась теперь. На вот, мама передала вам с Алешей огурцы и варенье клубничное, говорит, неси, а то они там небось глодают. И еще там что-то, я уже забыла. Это с нашей дачи. – И, деловито скинув мокрые туфли, она прошагала прямиком на кухню и принялась выгружать из сумки стеклянные банки.
Ася растерялась:
– Ого, сколько. Зачем так много… Мне прямо неудобно, Нина Семеновна беспокоилась, как будто мы тут действительно с голоду умираем. Передай ей от меня огромное спасибо. Хотя нет, ничего не передавай, я сама позвоню. Сегодня же. Ты вовремя. Сейчас обедать будем. Или нет, ужинать, времени-то сколько! Скоро Леша придет. Я как раз картошку с тушенкой сготовила, с огурчиками отлично пойдет.
Катя быстро замотала головой:
– Ни-ни. Я обедала. А ужинать рано еще. И вообще я на диете. Картошки не употребляю. Уже неделю. Макарон тоже не ем, кстати. Слушай, Ась, а кофе у тебя есть?
– Есть, растворимый.
– Годится. Кофе выпью.
– Только ни молока, ни сливок нет. Забыла купить, растяпа.
– Ничего, и черный сойдет.
Дальнейший их диалог состоял в основном из фраз, начинающихся с тягуче-мечтательного: «А помнишь…» «А помнишь, как мы всем классом удрали с урока истории на пляж?», «А помнишь, как Вера Петровна разозлилась и пообещала снизить всем оценки за четверть», «А помнишь, как Гусев выпустил в классе летучую мышь (и где только раздобыл!) и как химичка визжала?», «А помнишь, как в зоопарке Ерошкина чуть не свалилась вниз, к обезьянам?» Они перебивали друг друга, хохотали, вспоминали одноклассников и смешные случаи из школьной жизни. Потом Катя неожиданно посерьезнела и призналась:
– А знаешь, Аська, я тебе всегда завидовала.
– Чему это? – удивилась Ася, считавшаяся в школе если не самым последним мышонком из всех мышат, то девочкой достаточно скромной и тихой.
– Да всему. Хотя бы твоим успехам в немецком. Сочинениям по литературе, которыми наша русичка прям гордилась. Тому, что почти все мальчишки хотели с тобой дружить…
– Ну, это ты загнула, Кать, – засмеялась Ася.
– Хотели-хотели, только ты ни на кого не смотрела. А скажи, Анастасия, зачем ты остригла свои роскошные волосы? И перекрасила их зачем? Знаешь, я тебя сразу даже и не узнала, когда ты к нам вошла. Подумала, что это не ты.
– А кто?
Катя сделала смешную гримаску.
– Смотрю, вроде бы Аська, а вроде бы и не Аська вовсе. Глаза Аськины, большие и карие, а косы нет, да еще черненькая, под мальчика стриженная. Девица какая-то чудная. Узнала, как только ты рот раскрыла и затрещала Аськиным голосом. А помнишь, какая у тебя была шикарная коса?
– Ясное дело, помню. Кто же забудет собственную косу.
– Длинная-длинная, густющая-прегустющая, – мечтательно проговорила Катя. – Прям Варвара-краса, только блондинка. «Цвет спелой пшеницы» – так Елена Ивановна, наша классная, говорила про твою косищу. На нее из соседней школы приходили смотреть.
– На Елену Ивановну? – фыркнула Ася, вспомнив их пожилую классную руководительницу, преподававшую историю. Или она не была пожилой, а просто им, малолеткам, тогда таковой казалась? В детстве все зрелые люди кажутся стариками.
– Да нет же, Аська, на косу твою легендарную. Ни у кого такой не было. А я тебе безумно завидовала.
– Нашла чему завидовать! Отрастила бы себе тоже, и на тебя б приходили посмотреть из других школ.
– Смеешься, Ась, – Катя взъерошила свои модно подстриженные, но все равно жидкие волосы, тонкие, словно паутина в сентябрьском лесу, прежде оттенка серой мышиной шерсти, а теперь пергидрольно белокурые. – У меня – и вдруг коса? Хо-хо! Фантастика! Да они у меня дальше плеч никогда не росли. Но что ты сделала со своими волосами, Анастасия? И главное, зачем?
– Ой, Кать, ну какая коса может быть у взрослой тетки? У тридцатипятилетней женщины с двумя почти взрослыми детьми, а также учениками, родителями, педсоветами и тетрадками? Ты как себе это представляешь?
– Ну, это все понятно, Ась, можешь не оправдываться, но зачем ты вообще волосы так коротко состригла, всю красу изничтожила? Если б у меня было такое богатство, да я бы ни за что на свете с ним не рассталась, ни за какие тысячи. Да я бы распустила по плечам и пошла… Все мужики только на меня бы и смотрели! А ты… Такую роскошь загубила! А перекрасилась зачем? Да еще в этот скучный, мрачный коричневый цвет. Нет, ты, Ась, не обижайся, тебе вообще-то идет твоя прическа, мама говорит: «Анастасия все такая же красавица». Но я все же не могу понять! Мне косищу твою жалко. И потом, ты же всегда была натуральная блондинка!