Бабочка
Шрифт:
– Спасибо, господин посол. Как здоровье господина Сталина? Как Ваше?
– Спасибо господин Президент, у нас все здоровы, чего и Вам желаем.
– Неожиданно раздался стук в дверь, и секретарь вкатил столик, сервированный для кофе. Ататюрк указывая на столик:
– Кофе?
– С большим удовольствием, господин Президент.
– Игорь уже давно заметил, что всё пошло не по турецкому графику, и он был этим очень доволен. С первым глотком кофе Мустафа Кемаль пошёл в атаку:
– Итак, господин посол, какие вопросы Вы бы хотели решить.
– Игорь немного посмаковал напиток:
– Какой хороший
– Турецкому Президенту стало интересно, - Итак вопрос. Как Вы, лично Вы относитесь к реставрации Османской Империи?
– Ататюрк замер, шокированный этим вопросом:
– Простите, я Вас правильно понял, Османскую Империю?
– Игорь кивнул:
– Совершенно верно. Точнее будет сказать так, собрать воедино ряд стран, под эгидой Османской Империи. Турция, естественно, центр Империи. А в состав постепенно влить Персию, Афганистан, прилегающие к ним страны помельче, ну и Индия с Пакистаном. К сожалению, Аравийский полуостров уже выкуплен нами, поэтому все те страны, что я озвучил, прилегающие вплотную к границам СССР, ну и, соответственно, вся акватория Индийского океана.
– Мустафа Кемаль Ататюрк внимательно смотрел на гостя, переваривал полученную от него информацию и искал. Искал подвох.
– Скажите, господин Советник, - вкрадчиво так начал Президент Турции, - А вам, я говорю про Советский Союз, какой интерес в возрождении Османской Империи? Ведь, в своё время, мы столько крови вам перепортили.
– Игорь энергично качнул головой:
– Знаете, у нас, у русских есть хорошая поговорка: 'Кто старое помянет - тому глаз вон, а тому, кто забудет - оба'. Поэтому забывать не будем, но и напоминать тоже. Итак, господин Президент, какой ответ будет на первый вопрос?
Часть шестая
Вся четвёрка, задумавшая и приведшая к исполнению проект 'Бабочка' сидели в кабинете Президента Советского Союза и пили кофе. Говорить, собственно, было не о чем. В мире остались только те, кто этого хотел, кто стремился достичь чего либо, без того, что бы за счёт кого то. Там, в тридцатых продолжалась работа, работа титаническая. Переделать коллективное сознание, какого ни будь народа, это стоило дорого и в валюте и в нервах. Но если результат был тот, какого добивались, то это уже вызывало эйфорию. Однако, ещё не всё было так, как могло быть. Поэтому Президент задал вопрос Советнику Сталина:
– Игорь Францевич, а скажи ты мне, уважаемый, что делать будем с Пиренейским полуостровом? Понимаешь, вся Европа постепенно слилась в Германскую федерацию, даже французы. Ну, финны с нами, это исторически справедливо. Ну а Испания и Португалия? А с ними, заодно, и вся Южная Америка в купе с Мексикой? С ними то, что делать? Ладно, Португалия и Бразилия, тихо сидят, как мыши под ковриком. А испанцы, глянь, изобрели радикальный христианизм. И теперь кто не с ними - тот против них. И все испаноязычные страны припёрло, тоже решили идти против всего мира. Возомнили себя новыми носителями Истины. Что делать надо? Ты у нас специалист в этом вопросе. Может, подскажешь что?
– Игорь Францевич с тоской подумал о папиросе. Нужно сбегАть обратно, к Хозяину.
– Знаешь, Олег Васильевич, если бы пришла какая-то мысль, уже давно
– Игорь вздохнул, - В нашем варианте истории был радикальный исламизм, где не так кланяющиеся уже были смерти достойны. Тут же, грубо говоря, то же самое, но с христианством.
– Тут вмешался Сергей Ковалёв:
– Товарищи, а может Франко и Папу так, как мы Троцкого и Гитлера?
– Волков прищурился:
– Боюсь, Сергей Иванович, что это будет пустая трата сил. Вы-то сами, как специалист по временным аномалиям, считаете, что может получиться?
– Ковалёв задумался, затем вынул свой знаменитый блокнот и начал что то считать. Шенкерман уже не мог усидеть. Незаметно показал Президенту папиросы и на выход. Тот покачал головой - нет, и ткнул пальцем, мол, тут кури. Игорь пожал плечами и с наслаждением закурил. А Ковалёв всё считал... Неожиданно, он выключил блокнот, сжал свой подбородок, обвёл всех глазами:
– Вы знаете, есть вариант. Только боюсь, что будет не просто бабочка, а бабочка Юрского периода. Сергей Игнатьевич?
– Министр обороны, которого до этого момента никто не трогал, даже подпрыгнул:
– Да, что случилось?
– Уважаемый Министр, а скажи ка мне, я слышал про самолёт Т-50, есть такой?
– Ну, есть, а чем тебя СУ-22 не устраивает?
– Понимаешь, я всё время недоумевал, как Президент Парад Победы умудрялся сначала принять у ВМФ в Мурманске, а через час принимал Парад Победы на Красной Площади в Москве. Только потом доходило, что скорость в два маха помогала из Мурманска в Москву перелетать за полчаса.
– Ну, и при чём тут Т-пятидесятый?
– А вот при том, что нужно соблюсти целый ряд условий. Первое, для того, что бы избежать нынешнего варианта истории необходимо, дабы оба наши респондента, а именно генерал Франко и Папа Пий одиннадцатый умерли мгновенно, с разницей максимум в тридцать минут.
– Тут уж возбудился Министр:
– А почему их нельзя через окошко, как Троцкого?
– Вот тут то и собака зарыта, товарищ Маршал! Акцию необходимо провести на месте, то есть и во время и по месту реального нахождения респондентов. А это Европа тридцать шестого года. Вот теперь реально нужно думать, как и когда точно знать, где эти оба. И нанести удар с разницей минут десять-пятнадцать максимум, что бы с запасом.
* * *
Сталин принял известие о происходящем в будущем со свойственным ему хладнокровием. Сделав глоток кофе, он пустил дымок из трубки. Затем он внимательно глянул на Шенкермана:
– Скажи мне, уважаемый профессор истории, а о чём тебе говорит дата семнадцатое ноября тысяча девятьсот тридцать седьмого года?
– Игорь задумался. Абсолютно ни о чём ему не говорила эта дата. Он пожал плечами:
– Знаете, дорогой учитель, но эта дата для меня пустой звук.