Бабочки и порочная ложь
Шрифт:
— Если ко мне подойдет еще один человек, чтобы обсудить «чудесное наследие», которое оставил после себя мой дед, или то, как он и моя мать будут мной гордиться, я окажусь в тюрьме, — я рычу на Роума, прежде чем сделать большой глоток своего старомодного напитка.
Есть много причин, по которым Холлоуэй является человечным куском дерьма, но я должен похвалить его за открытый бар. Это единственная причина, по которой я хоть как-то переживаю эту утомительную ночь. Это и женщина в другом конце комнаты, которая продолжает смотреть
Ларк, как дочь настоящего политика, водит ее по комнате, знакомя с людьми, с любезной и приятной улыбкой на лице. Роум, Пози и я, наверное, единственные во всем этом здании, кто знает, насколько она несчастна. Если бы ее родители знали, им было бы наплевать. Счастье их детей всегда было второстепенным по отношению к карьере отца.
Куда бы Ларк ни повела Пози, я не спускаю с нее глаз. Как будто я телохранитель или что-то в этом роде, я осматриваю людей вокруг нее, чтобы убедиться, что они не смотрят слишком долго на то, что принадлежит мне. Меня не волнует, что это модный политический сбор средств. Я не стану дважды думать, прежде чем пролить кровь, если они подойдут слишком близко.
Роум поворачивается ко мне с дерьмовой ухмылкой.
— Ну, посмотрим на светлую сторону. Если это произойдет, у тебя может появиться шанс сблизиться со своим отцом.
Я смотрю на него прищуренными глазами.
— Что? Слишком рано?
— Какого черта я снова с тобой дружу? — спрашиваю я.
Он щелкает пальцами и указывает на меня.
— Знаешь что? Я все время задаю себе один и тот же вопрос о тебе.
Покачивая головой, я отвожу от него взгляд и ищу в толпе знакомые лица.
Это последнее место, где вы ожидаете встретить сына босса итальянской мафии, но Роум был вынужден посещать эти мероприятия столько же, сколько и я. Может быть, дольше. Валентино и Холлоуэй связывают давнее партнерство. Сенатор дергает за ниточки и предлагает законопроекты, которые принесут пользу бизнесу итальянца и в то же время помогут Валентино продолжать выглядеть в глазах закона семьей магнатов недвижимости. Взамен Валентино берут на себя грязную работу, которая часто скрыта в политике, и жертвуют большие суммы денег на прошлые и будущие кампании сенатора. Руки семьи Роума окровавлены, а Холлоуэи остаются чистыми.
Со стороны вы бы никогда не подумали, что миры Роума и Ларк когда-либо пересекутся, но они запутаны сильнее, чем кто-либо может себе представить.
— Что Бэйнс делает, разговаривая с Пози? — спрашивает Роум, подталкивая меня плечом.
Повернув голову в ту сторону, где я видел ее в последний раз, я обнаруживаю, что ректор университета и его новая невеста болтают с моей девушкой. Раздражение вспыхивает в моих венах, я допиваю остаток виски и направляюсь к ним.
Астор Бэйнс сыграл большую роль в том, чтобы заявка Пози была принята в Olympic Sound. Если бы он не пошел на уступки и не предложил Пози стипендию, от которой она с безумием отказалась бы, она, вероятно, не вернулась бы домой.
Нечасто мне выпадает возможность шантажировать таких людей, как Астор. Имя Бэйнса имеет большой вес во многих социальных кругах. Они владеют многими видами бизнеса, и мало что происходит без их ведома. Он отказался от возможности управлять империей своей семьи и передал мантию своему совершенно невменяемому брату Эмерику. Я имел с ним дело один или два раза, но знаю, что в следующем году, когда я стану генеральным директором The Wilde Corp, мы будем больше общаться.
— Бэйнс, — натянуто приветствую я, обхватив рукой обнаженную спину Пози.
Повернув голову, она быстро улыбнулась мне, прежде чем обратить свое внимание на пару.
— Астор только что напомнил мне, что его сын Каллан уехал в Хэмлок-Хилл. Он был старше нас обоих, поэтому не думаю, что мы учились вместе.
— Я помню Каллана. Он тусовался с нами до того, как закончил учебу в начале прошлого года. Инди тоже его хорошо знала, не так ли?
Инди, новая, гораздо более молодая жена Бэйнса, натянуто мне улыбается.
— Ага. Думаю, можно сказать, что я познакомилась с Астором через него.
Астор выглядит так, будто хочет ткнуть мне кулаком в лицо, когда замечает, что я ухмыляюсь. Пози — единственная, кто не подозревает, насколько забавно все это взаимодействие. Она понятия не имеет, что в прошлом году Астор решил, что хочет девушку своего сына, и добился этого своим окольным путем.
— Конечно, это один из способов взглянуть на это, — умудряется сказать я, не смеясь.
— Будь осторожен, Уайльд, — мрачно предупреждает он.
Я не знаю, не чувствует ли она напряжения или просто предпочитает его игнорировать, но Пози вмешивается:
— Я думаю, это здорово, и, судя по камню на твоем пальце, Инди, похоже, что все действительно наладилось. ну и для вас, ребята.
Инди поднимает руку и демонстрирует бриллиант, который, я почти уверен, потопил Титаник. Ты никогда ничего не делаешь наполовину, Бэйнс? Его жена, которая немного более сдержанна, чем он, быстро опускает руку вниз, как будто стесняется хвастаться кольцом.
Другой рукой она заправляет короткие темные волосы за ухо.
— Да, это заняло у нас некоторое время, но мы, наконец, разобрались со своей хренью, — она улыбается своему задумчивому мужу.
Словно она является противоядием от его постоянного отношения «у меня в заднице палка», резкие линии его лица смягчаются, когда он смотрит на нее. Никогда не думал, что доживу до того дня, когда великого Астора Бэйнса выпорют, но вот мы здесь.
Инди указывает на почти пустой стакан Пози.
— Ты тоже почти выпила. Хочешь пойти со мной в бар?
Я воздерживаюсь от замечаний о том, что она еще не достигла совершеннолетия, с которого разрешено употребление алкоголя. Я имею в виду, действительно, кто я такой, чтобы судить?