Бабочки и порочная ложь

Кинг Кейли

— Привет, чувак, — здоровается он, как будто мы приятели. Это неудачное предположение с его стороны, но оно продлится недолго. Скоро исправлю его ошибку. — Я просто догонял Пози здесь, так как прошло так много времени. На самом деле я был шокирован, увидев ее здесь, потому что это никогда не была ее компания, но… — он показывает на мою руку, лежащую на ее спине. — Ее присутствие теперь начинает иметь больше смысла. Вы снова вместе?

Чем больше слов вылетает из его идиотского рта, тем глубже становится яма, которую он себе роет.

Я не удосужился

ответить на его вопрос. Неважно, «вместе» мы или нет. Она моя. Так было всегда, и я собираюсь напомнить ему именно об этом.

— Забавно, что ты это говоришь, — краем глаза я наблюдаю, как появляется Роум. — Мне просто интересно, как ты получил приглашение сюда. Последнее, что я слышал, ты продавал «Субарус» в автосалоне своего отца.

Пози оборачивается, но я не позволяю ей уйти далеко. Стоя рядом со мной, я обнимаю ее за талию. Хотя теперь она знает, что я на нее не сержусь, она все еще напряжена, потому что знает, что сейчас произойдет. Это не первый раз, когда она оказывается в таком положении, и я готов поспорить, что мой трастовый фонд не будет последним.

Брайс сдвигается и встает выше, а его эго еще больше раздувается.

— Разве ты не слышал? Я помолвлен с дочерью мэра Уильямсона. Была приглашена вся ее семья.

Тот самый мэр, который не смог позволить себе влезть в мою игру в покер, станет его будущим тестем? Черт, это взаимодействие становится все лучше.

Пози бормочет себе под нос:

— Бедная девочка.

Сдерживая усмешку, я качаю головой, как будто я действительно расстроен тем, что не знал этой информации.

— Должно быть, я пропустил это обновление статуса в Facebook. Поздравляю, — он думает, что я говорю серьезно, и гордо ухмыляется. И только когда я склонил голову и сузил глаза, его тупая чертова улыбка исчезла. — Но подожди секунду, если где-то в этой дерьмовой дыре тусуется твоя невеста, почему ты говоришь о моей девушке?

В то же время он поднимает руки вверх, словно сдаваясь, а я киваю Роуму.

— Подожди секунду…

Брайс не произносит остаток своего предложения. Одним плавным движением мы приближаемся к нему. Роум стоит позади него, удерживая его на месте, а мой кулак врезается ему в живот. Воздух выбивается из его легких, и он сгибается пополам, задыхаясь. Все действие было быстрым. Сдержанным. Никто вокруг нас не знает о том, что произошло.

Руки запускают его в идеально уложенные волосы, я поднимаю его голову и наклоняюсь ближе.

— Я, черт возьми, предупреждал тебя, не так ли? Я говорил тебе, что произойдет, если я поймаю тебя, обнюхивающего ее, а ты меня не послушал.

Как муравей под моей туфлей, ты будешь помнить, где ты стоишь в пищевой цепи.

— Нам было шестнадцать, — задыхается он с пепельным лицом.

Я отпускаю его волосы и покровительственно хлопаю его по плечу.

— Это не имеет никакого значения. У моего предупреждения не было срока годности, и ты идиот, если думаешь, что оно так и есть.

Роум дергает его в вертикальное положение, но не

отпускает. Он знает, что я с ним еще не закончил.

Глаза Брайса широко раскрыты, а голова трясется.

— Я не думал, что ты все еще любишь ее или что тебя это волнует. Не после того, как она так набросилась на твоего отца. Черт, я думал, ты будешь рад, если кто-нибудь заберет ее у тебя на ночь и будет обращаться с ней как с дешевой шлюхой.

Мое зрение начинает краснеть, и я начинаю дрожать от ярости. Сквозь шум крови, текущей в моих ушах, я слышу шепот Пози:

— Дерьмо.

— Это была большая ошибка, — хихикает Роум. — Тебе лучше пристегнуться, потому что тебя сейчас ждет это, ублюдок.

После моего легкого кивка мой друг тащит Брайса по коридору. Тот факт, что этот опрятный придурок думает, что у него есть шанс вырваться из-под власти Роума, вызывает жалость. Он изо всех сил пытается освободиться, а мы с Пози следуем за ним, но это бесполезно. Он не выйдет на свободу, пока я не буду уверен, что он усвоил свой решающий урок.

Роум втягивает его в первую пустую комнату, в которой есть двери. В узком пространстве на каждой стене висят произведения искусства, и хотя я лично не могу оценить эстетику, я готов поспорить, что большая часть из них стоит больше, чем большинство людей заработают за свою жизнь. Посередине комнаты стоит длинная скамейка с мягкой обивкой, на которой люди могут сидеть и любоваться произведениями искусства.

— Закрой двери, — приказываю я Пози. Когда она колеблется, глядя на меня неуверенными глазами, я повторяю, на этот раз с большей силой. — Я сказал, закрой чертовы двери!

Она делает то, что я прошу, и едва она поворачивает замок, как мой кулак врезается Брайсу в лицо. Его нос издает хрустящий звук, который звучит как музыка для моих ушей. Роум отпускает его в нужный момент, и он падает обратно на полированный бетонный пол. Он бесцеремонно приземляется на задницу, что приводит Роума в истерику.

— В чем, черт возьми, твоя проблема? — Брайс задыхается, вытирая лицо тыльной стороной ладони. Пятна крови на куске его белого рукава, торчащем из-под сшитого на заказ пальто. — Ты всегда был чертовски не в себе!

— Тот факт, что ты думал, что сможешь прикоснуться к ней и остаться в живых, — это моя проблема, — киплю я.

Знакомый контролирующий гнев охватывает мои плечи и обхватывает меня удушающим захватом. Меня это душит, но мне все равно.

— То, что ты думал, что она может быть твоей шлюхой, — это моя проблема.

Схватив его за лацкан пальто, я стаскиваю его с пола и врезаю спиной в стену. Керамика — что-то такое — что висело там, падает на землю и разбивается на сотню осколков. Где-то позади меня Пози задыхается от громкого грохота.

— Ты хотел заполучить ее с тех пор, как был подростком, и ты думал, что сегодня у тебя есть такая возможность, не так ли? Ты думал, что наконец-то воплотишь в жизнь свою юношескую фантазию, — когда он мне не отвечает, я прижимаю предплечье к его горлу. — Ответь мне.