Бабочки и порочная ложь
Шрифт:
Я целый день ждал звонка от Кейсона о клиенте, который должен деньги, иначе я бы не стал его проверять прямо сейчас. Рыча, я выдергиваю устройство из кармана и смотрю на экран. Это неизвестный номер. Обычно я проигнорировал бы это сообщение или отправил его прямо на голосовую почту, но что-то внутри подсказывало мне, что мне нужно ответить на звонок.
Остановившись у водительской двери, я принимаю звонок и подношу телефон к уху.
— Да?
Пози встает передо мной, на ее лице все еще озорная улыбка, ее
— Это Рафферти Уайльд? — спрашивает меня незнакомая женщина. В ее голосе есть что-то такое, что мгновенно приводит меня в бешенство, и все вокруг меня меркнет. Даже девушка, которая стоит передо мной, на мгновение перестает существовать.
— Да, — я грубо отвечаю, от страха у меня уже сжимается грудь. И только когда она начинает говорить, мой мир полностью переворачивается вокруг своей оси, и мое тело теряет всякие чувства. Я больше не чувствую холода ветра или тепла рук Пози на своей коже.
Пози, чувствуя перемену в моем поведении, замирает передо мной, ее руки замирают, исследуя мой живот, а большие карие глаза смотрят на меня с беспокойством.
— Я звоню из Медицинского центра Сиэтла. Твоего брата Пакстона доставили в отделение неотложной помощи час назад. Похоже, это была передозировка… — она рассказывает дальше о том, как его нашли в припаркованной машине с работающим двигателем где-то на территории кампуса, а затем вызвали полицию и скорую помощь, но я особо не слушаю. Я жду, пока она скажет единственное, что меня волнует.
Когда она этого не делает, мне удается найти слова, чтобы спросить себя.
— Является. Он. Живым?
Это самые долгие секунды в моей жизни, пока я жду ответа. Я физически чувствую каждую прошедшую секунду.
— Он стабилен. Лекарство, которое ввели парамедики, привело к немедленной отмене опиоидов. Мы пытаемся регулировать его частоту сердечных сокращений и кровяное давление, позволяя ему спать в худшие моменты, — она говорит мне, на каком этаже он находится и какую медсестру спросить в регистратуре, когда я приду туда, прежде чем линия оборвется.
Отступив на шаг от меня, Пози опускает руки в стороны.
— Рафф? — тихо говорит она, и с каждого слога стекает огромное беспокойство.
Я онемел. Я думаю, что это способ моего тела защитить меня, поскольку меня переполняют воспоминания о маме и о той ночи, когда она приняла эти таблетки. Я не хочу снова чувствовать эту боль.
— У Пакса передозировка, — когда я их произношу, эти слова кажутся лезвиями бритвы в моем горле и на языке. — Мне нужно в больницу.
Ее рука подлетает ко рту, и ее кожа бледнеет.
— Боже мой, — ее голова трясется, как будто она отрицает это. — С ним все в порядке?
— Он чуть не умер. Он не в порядке, — огрызаюсь я, и знакомая ярость вспыхивает в моей груди по отношению к ней. Это та самая эмоция,
Когда я роботизированно подхожу к водительской двери, она карабкается по машине.
— Я пойду с тобой.
У меня на языке вертится желание сказать ей «нет», но я останавливаюсь. Споры с ней отнимут у меня время, которого у меня нет. Мой приоритет — добраться до брата.
Глава 37
Пози
Возраст: 16 лет
Уже почти час ночи, и кто-то стучится в нашу входную дверь. Тяжелые шаги отца доносятся из коридора, когда я неизящно вылетаю из кровати. Люди не просто приходят к вам домой в это время для светской беседы. Они появляются, потому что что-то не так.
В темноте я слепо обыскиваю стул в своей комнате, где умирает моя чистая одежда, и хватаю первую толстовку, к которой прикоснулись мои пальцы. Едва я натянула его на голову, как выхожу из комнаты и направляюсь к входной двери, где уже находится мой отец.
Одетый в клетчатые боксеры и серую футболку, его коренастое тело блокирует любого, кто стоит в дверном проеме. Мои руки сложены перед собой, когда я подхожу сзади. Чем ближе я подхожу, тем ближе к моим ушам доносится шум ливня в конце лета за окном.
— Папа? — спрашиваю я, делая еще один маленький шаг вперед. — Что происходит?
Он еще мгновение смотрит на того, кто стоит у нашей двери, прежде чем повернуться ко мне.
— Это к тебе.
Я могу различить только копну темных волос, и сначала мне кажется, что там стоит Рафферти, но когда папа отходит в сторону и свет освещает его лицо, я обнаруживаю, что это не мой парень.
— Пакс?
Есть что-то более тревожное в присутствии Пакса, чем в Раффе. Если он здесь, значит, ради этого ему пришлось пережить немало неприятностей. У него до сих пор есть только водительское удостоверение и нет автомобиля. Он не только нарушил закон, появившись здесь, но еще и угнал одну из машин своих родителей.
Я бросаюсь к нему, и чем ближе я подхожу, тем яснее становится выражение его лица. Это тот же унылый вид, который был у него в прошлом году, о котором я спрашивала его раз сто, но сегодня все по-другому. Сегодня вечером это душераздирающее зрелище. Мой лучший друг, из голубых глаз которого текут слезы, выглядит разбитым.
Я тянусь к нему, но он пятится от меня прежде, чем я успеваю прикоснуться к нему.
— Пакс… что случилось? — спрашиваю я, сердце у меня в горле.
Он смотрит между мной и тем местом, где стоит мой отец.