Бабочки и порочная ложь
Шрифт:
Единственное, что меня беспокоит, — это люди, которых я люблю больше всего, и то, как на них повлияет то, что я делаю. Как они посмотрят на меня, зная, что я теперь убийца? Изменит ли это меня в их глазах? Сможет ли Пози по-прежнему любить меня, зная, что я сделал? Это не похоже ни на одну черту, которую я раньше пересекал с ней. Это конец жизни.
Мне не нравится, куда движется мой мозг, я отбрасываю эти мысли и успокаиваюсь. Это должно произойти. Он не сможет жить после того, что сделал с Паксом. Вместе с Пози ты
— Ты ублюдок! — Адриан ревет, когда я ослабляю хватку на его тюремной рубашке. — Нет нет нет!
— Я уверен, что мой брат однажды тоже умолял тебя остановиться, — от произнесения этих слов вслух у меня скручивается живот, и в жилах одновременно разливается ярость. — Я буду игнорировать тебя так же, как ты его.
Я собираюсь позволить ему упасть лицом в могилу, когда звук закрывающихся дверей машины прорезает воздух. Голоса, которые я не могу разобрать, быстро следуют за мной, и движение в лучах фар моей машины заставляет мою голову поворачиваться.
— Где он, Роум? — слышу ее прежде, чем полностью увижу ее фигуру. — Где он, черт возьми? — Пози требует с большей силой.
Роум вскидывает руки вверх, когда Пакс и Пози проходят мимо него.
— Какого черта, Пакс? Я не сказал тебе, где мы собираемся быть, и что ты можешь появиться здесь. Доктор сказал, что тебе нужно снизить стресс, и я пытался помочь. Я имею в виду, блин, чувак, твои сообщения начали меня напрягать.
Пакс игнорирует его и спрыгивает туда, где я нахожусь. Он поворачивается, чтобы помочь Пози, но она уже все приготовила. Она грациозно приземляется на ноги и подбегает ко мне.
— Ну, посмотри на это! Это сама грязная шлюха, — хрипит Адриан, узнав ее.
— Пошел ты, — кипит Пози, едва взглянув на него, прежде чем сосредоточить на мне все свое внимание.
— Валите отсюда! — кричу я паре, когда они приближаются. — Тебе не следует здесь находиться.
Пози открывает рот, чтобы возразить, но перед ней говорит Пакс.
— Нет. Я не уйду. Еще нет.
Кудахтанье Адриана превращается в сдавленный звук, когда он задыхается от крови, все еще льющейся из его лица.
— Пришел проведать своего дорогого папу, сынок? Или, может быть, ты здесь, чтобы помочь мне и положить конец этому разврату.
У меня мурашки по коже от отвращения при виде того, как он с ним разговаривает.
— Заткнись! Тебе не разрешено с ним разговаривать, — я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на брата. Он выглядит лучше, чем три дня назад. Он выглядит изнуренным, как будто он перенес тяжелую форму гриппа, но в остальном признаки его обычного опьянения исчезли. Я знал, что Пози позаботится о нем, пока меня не будет. — Пакс, тебе нужно уйти. Я не хочу, чтобы ты был здесь ради этого.
Мой брат стоит на своем, а Пози смотрит между нами с испуганным выражением лица.
— Я тоже не хочу здесь находиться, но это мой единственный шанс получить ответ. Мне нужно знать.
Как она всегда делала, Пози встает перед ним и действует как
— Ты уверен? — она спрашивает его.
— Пусть спросит, — говорит Адриан. — Мне любопытно.
Все во мне кричит, что я не должен этого допустить, и выражение лица Пози говорит мне, что она согласна, но если это то, что Паксу нужно, чтобы получить какое-то ощущение завершения, должны ли мы отказать ему в этом?
Выдернув Адриана из ямы в земле, я киваю брату.
— Сделай это быстро. Тогда вам обоим пора идти.
Пози поворачивается ко мне лицом, когда Пакс проходит мимо нее на пару шагов. Он сохраняет здоровую дистанцию между нами, отказываясь приближаться слишком близко к человеку, который издевался над ним столько лет.
В глазах Пакса, когда он смотрит на Адриана, столько эмоций, что невозможно определить каждое. Его пальцы тревожно сжимают кулаки по бокам, а дыхание участилось. Молчание между нами тяжелое, прежде чем он заговорит.
— Почему я? — спрашивает он человека, который должен был быть его отцом — его защитником, — но в итоге оказался монстром в его кошмарах.
Ему не нужно уточнять, о чем он спрашивает. Все понимают, что он имеет в виду. У Адриана было двое детей, но он решил совершить эти ужасные поступки только с одним. Я бы солгал, если бы сказал, что этот вопрос не приходил мне в голову несколько раз с тех пор, как я узнал правду. Адриан причинил мне боль, но никогда не делал со мной ничего подобного, как он сделал с Паксом.
Как будто он действительно обдумывает свой ответ, голова Адриана склоняется набок.
— Честно? — начинает он, на этот раз в его голосе нет ни намека на отрицание. Наконец он понимает, что в этом нет смысла, и все равно уходит в землю. — Я знал, что ты не будешь сопротивляться.
Кровь в моих венах превращается в жидкий огонь и обжигает меня, пронизывая каждый дюйм моего тела. Мой план относительно него теперь кажется слишком приятным. Если бы у меня было больше времени, я бы погрузил его обратно в свою машину и нашел место, где я мог бы снять с него шкуру живьем, но чтобы меня не поймали, я не могу переехать в другое место. Независимо от того, насколько эмоционально это вызвано, я должен относиться к этому с умом.
Ярость на лице Пози — это то, чего я никогда раньше не видел. На ней это выглядит неестественно. Между тем, выражение лица Пакса… пустое. Эмоции, которые я видел в его глазах, почти исчезли, и он стоит там, как статуя. Я даже не мог предположить, что происходит у него в голове.
Его голова тяжело поднимается, когда он переключает свое внимание на меня.
— Это все, что мне было нужно. Ты можешь сделать это сейчас, — повернувшись, он уходит.
— Что? Ты собираешься просто позволить ему сделать это? — Адриан сопротивляется моей хватке и кричит Паксу в спину, но я не собираюсь его никуда отпускать. — Я твой отец! Я единственный родитель, который у тебя остался, и ты собираешься позволить ему убить меня?