Бабушка онлайн, или И в Skype рассказать и пером описать
Шрифт:
Лишь несколько часов нас разделяют —
Три с половиной – это же смешно.
Но от различий мозги вышибает!
Никак я не привыкну, все равно…
Дышать здесь можно лишь в противогазах,
На улицу в скафандрах выходить.
И не глядеть вокруг, иначе разом
Расхочется дышать, глядеть и жить…
Деревья всюду еле выживают
В полосках шириною в полшага!
Облупленные
Мы что, недавно вышибли врага?
Асфальт обочин – подобрать бы слово.
Асфальт – кошмар, обочин нет почти.
Рапортовал же кто-то: «Все готово!»
И через месяц – снова замостит.
Движенье беспорядочное, хамство —
Рискует кто-то, будто в танке он.
Завидное у пробок постоянство,
Ремонт дорог, похожий на погром.
Ответьте, люди! – что же мы за люди?!
Себя не любим и своих детей?
Еще немного – всю страну загубим,
Россию-мать. И кто же мы при ней?!
Ну что б, очистить воду – пить из крана.
Очистить топливо, чтоб воздухом дышать!
За псами убирать. Вставая рано,
Соседям и друг другу не мешать.
Благодаря земле живем на свете.
И все имеем, что она дает.
А мы ее?! Придется ведь ответить
За безрассудство дикое свое.
Еще, надеюсь, что не безнадежны:
Есть совесть, разум. Будет благодать?
Даю совет кому-то осторожно:
Все взять и без разбору перенять!
Всего-то ничего меж нами – ними…
Там – тихо, чисто и свежо, светло.
На родину гляжу глазами злыми.
И плакать хочется,
А на душе тепло…
Может, неспроста я десять лет занималась краеведением нашей местности, теперь дружу с потомками тех финнов, которые жили здесь с допетровских времен. Их в нашем Парголове немало, практически все связаны родством. Что-то финское определенно в меня проникло. И кто знает, что было намешано в глубокой старине в наших генах?
Первые впечатления от погружения в обычную жизнь местных жителей самые сильные, даже рассказ написала.
Финский характер
Люди все разные, но есть же национальные черты, присущие коренным жителям страны. Или нет? А как понять, какие определяющие?
Навестив внука, я возвращалась из Хельсинки домой, в Санкт-Петербург. Сын, работающий в Финляндии по контракту, решил приучать меня к самостоятельности и отправил к поезду своим ходом, на автобусе. Чисто по-русски, не узнав заранее расписание, я застряла на остановке минут на сорок, хорошо запас времени был. Провожала меня до автобуса сватья, мама невестки, сменившая меня на посту при внуке. Пожилая финка, сидевшая на скамейке, не скрывая живого интереса, прислушивалась к нашему разговору. Наконец обратилась с вопросом: «Вы откуда?» Услышав, что из Санкт-Петербурга и Киева, сообщила, что у нее в кафе работник болгарин, обучает ее русскому языку. Иногда вставляет словечки на украинском, а ругается почему-то на болгарском. «Немножко учу три языка», – поделилась она. В автобусе мы сели напротив друг друга и методом проб на пределы ее знания русского разговорились.
«Где твоя работа?» – спросила она. Я, не найдя правильного ответа на этот вопрос, отделалась интересом к истории. Она уважительно кивнула и ответила: «История – хорошо. У финнов с Россией общая». И неожиданно достала из-под куртки большой деревянный крест на шнуре, похожий на священнический. Это меня озадачило: «Она же сказала, что у нее свое кафе!» Потом я внесла в беседу свою лепту: «Политика – разделяет людей. Таких, как мы». Двадцать минут до Камппи пролетели быстро. Вышли из автобуса – я с чемоданом, она с пятью огромными пакетами с вещами или продуктами.
«Тебе – туда»,– показала она взмахом руки. Я неуверенно улыбнулась и, поблагодарив, медленно двинулась в указанном направлении. Она догнала с возгласом: «Идем. Покажу».
Вошли в здание автовокзала. Перед моими глазами мелькали люди, кругом были какие-то выступы, прилавки, повороты и людские потоки. Спутница сделала попытку объяснить мне мои дальнейшие действия, но, очевидно, среагировав на выражение лица, крепко взяла меня под руку и энергично потащила куда-то. Мы свернули налево, поднялись по ступеням, свернули вправо и неожиданно оказались в каком-то закутке перед лифтом. Я поняла, что дальше нужно будет подняться и потом спуститься. Там метро. Она рванулась от меня, видно, опаздывала на работу. Вслед взметнувшемуся подолу ее юбки только успела послать: «Большое спасибо!» Я поняла, что финны выше условностей – здороваться, прощаться, принимать благодарность и т. д. и т. п.
Благополучно проехав одну остановку, я вышла на станции RAIN – железнодорожный вокзал. Поднимаясь наверх, услышала странный шум за спиной. На середине эскалатора молодой человек с усилием пытался поднять пожилую финку, очевидно, упавшую на него с верхних ступеней. Ситуация была неординарной. Прямые ноги дамы, торчащие вверх, не давали ему никаких шансов. Я встретилась глазами c жертвой необычных обстоятельств. И поняла, что как-то нужно его выручать – на движущихся ступенях нас было трое. Бежать вниз – смысла нет. Я сошла с эскалатора, завезла чемодан за поручень. Подъехавшие ноги я приподняла за брючины, чтобы они не попали в зазор. Финская дама благополучно въехала на площадку с абсолютно непроницаемым выражением лица, вернее, с полным отсутствием такового. Мимо проходил средних лет финн, как само собой разумеющееся, подхватил нашу финку под вторую руку. Как только мужчины поставили ее на ноги, дама резко дернула локтями в стороны, освобождаясь от рук. Не повернув головы, не произнеся ни слова, она пошла куда-то своей прямой дорогой. Финн, будто и не было этой задержки, двинулся в своем направлении. Мне хотелось зааплодировать, как в театре! Чисто по-фински – ничего лишнего. Мы с молодым человеком (явно не финном) опять встретились глазами, еле сдерживая смех, кивнули друг другу. И, несколько ошеломленные, разошлись каждый в свою сторону.
Теперь сын отвозит меня на вокзал в своей машине. На всякий случай. Чтобы без приключений. А то он меня знает.
Поездки за границу, чтобы отдохнуть и посмотреть, сменились путешествием в два направления – к внуку и обратно. Нужно только сосредоточиться, запастись подарками, доехать. Не говорить и не делать глупостей, вести себя тихо, соблюдать режим неукоснительно, запомнить что можно, что нельзя. Зарубить на носу. Чтобы не получить по голове.
Мне нравилось, что можно полностью раствориться во внуке, отпустив детей хоть на край света – в гости, в театр, на концерт… А размеренная жизнь в доме шла своим чередом.