Бабы Али-Бабы. Ночь любви в противогазе
Шрифт:
В душе сестры не могли согласиться с Креолом. Но все же им казалось, что разговор их как-то очень далеко ушел от Алены. Или Креол его сознательно уводит в сторону, с таким удовольствием разглагольствуя о кино?
– А что же все-таки с Аленой? Был у нее шанс стать знаменитой?
– Потенциал в девочке, безусловно, был. Вот только…
– Что?
– Мне всегда казалось, что долго она не протянет.
– Не протянет? Что вы имеете в виду?
– Знаете, бывают такие люди, которым на роду написано умереть рано. И вот они жадно хватаются в этой жизни за все подряд. Берут и берут, потому что знают, скоро все закончится. И не будет у них никакой безмятежной старости, не будет детей, не будет пенсии. А раз так, то ни работать толком, ни учиться всерьез, ни чем-либо заниматься упорно у них нет никакого желания. Они словно предчувствуют, что пребывание их на этой грешной земле будет недолгим. И надо воспользоваться им в полной мере. Получать удовольствия от жизни, пить, гулять и веселиться.
– И Алена была одной из них?
– Да. Она вела себя соответственно. И честно говоря, я совсем не удивлен, что она умерла до срока.
– И вам ее совсем не жаль?
– Жаль? При чем тут жалость? Мы не были с ней так близки, чтобы я мог пожалеть о ней. Нет, мне ее не жаль. И более того, я считаю, что теперь Али сможет найти себе куда более привлекательную и душевную девушку. А вот все душевные порывы Алены, увы, были направлены лишь на нее саму. Для других там не оставалось ровным счетом ничего!
Как и у тебя самого, красавчик! Но отличие тебя от Алены в том, что ты жив, а она убита! И подругам обязательно надо узнать, кто убил Алену!
– Креол, скажите, а как ваше настоящее имя?
Марише показалось, или мужчина в самом деле напрягся, услышав ее вопрос. Но что странного или пугающего было в этом вопросе? Тем не менее Креол явно не желал, чтобы его инкогнито было раскрыто. От прямого ответа он ускользнул, и это очень не понравилось Марише.
Пока они беседовали, Креол с ленивой небрежностью умудрился поглотить весь обед, а теперь уже допивал кофе и коньяк. Покончив с последним, он уже собрался уйти, но был остановлен Маришей:
– Постойте! Ответьте еще на один вопрос!
– Снова вопрос!
– Последний! Как по-вашему, кто мог убить Алену?
И снова в ответ лишь снисходительная усмешка.
– Милая моя, да половина знакомых Алены мечтали это сделать.
– А вы сами?
– Я? Нет, я же вам говорил, что держал с Аленой нейтралитет.
– А вдруг она его нарушила?
– Она бы не посмела, милочка, – опять очень загадочно усмехнулся Креол и отчалил.
На этот раз Марише не удалось его задержать, и Креол исчез, оставив их расплачиваться за съеденный им обед и выпитое спиртное.
– Знаешь, – проворчала Мариша, когда наличных у нее в кошельке не хватило и пришлось прибегнуть к помощи пластиковой карты, – будет неплохо, если Али в самом деле заплатит хотя бы за накладные расходы.
– Он заплатит! – быстро пообещала Таисия. – А если он не заплатит, то я заплачу!
– Еще не хватало! У его отца нефтяные вышки, а у тебя что?
– Ничего, я заплачу! – с упрямым упорством возразила Тая.
– Даже не думай! – рассердилась на нее Мариша. – И вообще… сама как-нибудь разберусь! Ты лучше скажи, что ты думаешь про этого Креола?
– Скользкий тип.
– Скользкий – это не то слово! А тебе не показалось, что, несмотря на всю его кажущуюся расслабленность, он очень опасен?
– Что ты имеешь в виду?
– А то, – произнесла Мариша, ловко пряча коньячный бокал Креола в полиэтиленовый пакет и одновременно протягивая официанту тысячу рублей – чаевые и плату за утраченный рестораном бокал.
Официант чаевые взял и даже глазом не моргнул, когда Мариша засунула бокал к себе в сумку. Зачем она это сделала? У Мариши была идея, как им выяснить личность Креола. Почему-то Мариша не сомневалась, что этот тип имел уже в своей жизни столкновения с законом. Отсюда и его нежелание светить свое настоящее имя, а также нежелание работать. Нежелание, которое, возможно, проистекало из невозможности заняться чем-то приличным.
У людей, имеющих за плечами тюремный срок, частенько просто не бывает выбора на свободе. Ни одна более или менее уважающая себя фирма, а тем более крупная организация не возьмет к себе человека, который ранее запятнал себя тюрьмой. Считается, что тюрьма коверкает человека бесповоротно. И действительно, оказавшись на воле и столкнувшись с глухой стеной, бывший зэк снова возвращается в привычную ему среду обитания. А там дорожка им хорошо протоптана, и он снова оказывается в тюрьме.
Конечно, это не касается очень и очень многих сильных духом людей, которые, наплевав на все условности и презрительные взгляды окружающих, сначала долго и упорно вкалывали грузчиками, таксистами или строителями, а затем, подкопив деньжаток, заводили свое собственное дело, и тогда уже никто не мог упрекнуть их прошлым.
И частенько такие люди процветали, упорным трудом раз и навсегда доказав, что их прошлое прегрешение было всего лишь досадной ошибкой. Но Креол был явно не из числа таких трудоголиков.
– Он живет за счет своих женщин. Скрывает свое имя, свое прошлое и свою жизнь. Но при этом он распускает слухи, что якобы он разведчик. Отчасти это оправдывает его свободный график. Но я ему не верю! Разведчики такими не бывают!
– Много ты сталкивалась с разведчиками? – переборов свою робость в отношении Креола, спросила у нее Тая.
– Не много, но случалось. Смайл ведь работает в МЧС. И смею тебя уверить, если бы кто и согласился завербовать такого гнусного типа, как Креол, так это исключительно ОБНОН.
– Кто?
– Организация по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Там и не такие хлюсты служат осведомителями. И вполне преуспевают! Вот только разведчиками я бы их не назвала.
И подумав немного, Мариша добавила:
– Но в одном я совершенно уверена. Креол должен часто соприкасаться с опасностью. Такого настороженного взора, прикрытого внешней безмятежностью, у обычного бездельника, прожигателя жизни или бабника просто быть не может.
– Тебе тоже кажется, что в Креоле есть что-то опасное?
– Безусловно. И сейчас мы поедем к человеку, который поможет нам выяснить, что именно!
Этим человеком, про которого говорила Мариша, был ее школьный приятель и, можно даже сказать, друг Артем. Разумеется, эту давнюю дружбу Мариша активно культивировала, чтобы время от времени она приносила ей свои плоды.
В школе Мариша строчила за Артема сочинения, эссе и опусы, которые им задавала садистка – преподавательница по литературе и которые Артему упорно не давались. Он никак не мог понять разницы между поэтической зарисовкой и стандартным рассказом, за что училка ставила ему двойки или в лучшем случае тройки.