Бабья доля (сборник)

Агашина Маргарита Константиновна

2

Две зимы черёмухами вьюги,две весны черёмухи пургой…Говорят, что мы с тобой подруги,что одна – ни шагу без другой.Мы с тобой играли в разных кукол,и у детства памятных дверейнас с тобой по-разному баюкалтихой песней голос матерей.И твои каштановые парки,может, и не знали ничего —дальнего поселка у Игарки,Пихт и кедров детства моего.Были руки неловки и робки.Я плела задумчивый венок.Вдруг за дальним озером у сопкивыстрелил соседский паренёк.Он не думал, осторожно целясьпрямо в грудь большому крохалю,как тогда на всю тайгу хотелосьгромко крикнуть: «Я тебя люблю!»Вывернулось сердце наизнанку,ночью дым от выстрела – во сне…Но забыт тот паренёк с берданкойв бисерном, цветастом зипуне.…А потом – берёзовые

тенина верандах подмосковных дач,и летит на школьной перемененевесомый волейбольный мяч.И – мальчишка в клетчатой рубашке…А потом из рук моих к немулепестки оборванной ромашкиветер уносил по одному…В платье, разрисованном горошком,как в мечте ждала я, как во сне…но не по цветным лесным дорожкамв первый раз любовь пришла ко мне.По Лесной, Полянке или Пресне —я не знала улиц городских…Шумный город замер и затихнад моей, не городскою, песней.Песня слов и выдумок сильней!Если трудно – песню позови!Песня стала спутницей моейпервой, не придуманной, любви.

3

Не дадут литые тротуарывырасти былинке-лебеде…Тонут потухающие фарыв москворецкой медленной воде.А шаги – отчётливей и реже,а слова – нежнее и смелей:ты остановился на Манеже,у кремлёвских, тонких тополей.И, решив, что нам с тобой не нужноглубины волнений и тревог,предложил торжественную дружбудо конца отдельных двух дорог.…Я смотрела в самые глаза,веря с полуслова, с полувзгляда,и решала: если ты сказал,значит, это только так и надо.Значит, только так тому и быть!И пройду, не оглянувшись, мимо.И нетрудно даже разлюбить,если так потребовал любимый!Я решила разлюбить… И вдругвздрогнула от боли и испуга:ты сказал неправду – ты не друг,ты гораздо больше просто друга!

4

И ты ещё, ещё, ещё придёшь!Опять такой же шумный и упрямый.И снова дробь выстукивает дождьпо переплётам пропылённой рамы.И снова гром грохочет горячо,и тучи наливаются свинцом.Ты подойдёшь и тронешь за плечо,и повернёшь меня к себе лицом.Стихнет ливень, обрываясь с крыш,выскользнут страницы из руки,ты, не узнавая, замолчишь,уберёшь ладонь с моей щеки;ты увидишь новые глаза,радостью залитые до края.И тогда, о чём-то вспоминая,ты услышишь, как сильна гроза!Сразу станет комната узка,и в углах, и на окне темно.И рванётся тонкая рукараспахнуть тяжёлое окно,чтоб навстречу хлынула весна,ни тоски, ни счастья не тая!…А девчонка с книгой у окна —это, может, даже и не я!

5

Это, не досматривая сны,забывая отдых и уют,девушки и юноши странысессию весеннюю сдают.Это, наклонившись над столом,не уснув до утренней звезды,пятикурсник вписывал в дипломгоры малахитовой руды.Это вышли эвенки в тайгудобывать для Родины меха;это на высоком берегувспарывают землю лемеха;и моя веселая роднявасильковой волжской сторонырассыпает зёрна ячменяв борозды безудержной весны;это стынут завязи айвыв золотых садах Алма-Аты;это на окраинах Москвыстроятся дороги и мосты;голубыми звёздочками льнакостромские искрятся края…И идёт над Родиной весна,ни любви, ни счастья не тая!1948

Меня посылает райком

Я всё это помню как будто спросонок:таёжный поселок, больница в снегу.А в чуме охотника болен ребёнок.И, значит, отец уезжает в тайгу.Отчаянный ветер бросал на колени,четвёртые сутки ревела пурга,У нарт беспокойно застыли олени,закинув за спины крутые рога.Отца проводник дожидался у входа.Негромко, встревоженно ахнула мать:– Куда тебя носит в такую погоду?Смотри: ни дороги, ни зги не видать!Олени над снегом как будто взлетелии дёрнули нарты упругим рывком,и ветер уже далеко из метели доносит:– Меня посылает райком!…Над Родиной встало военное небо.Тринадцатый месяц народ на постах.Не досыта сна и не досыта хлеба.Идут эшелоны в багровых крестах.И я становилась взрослей и суровей,на донорский пункт приходя и делясьс товарищем раненым струями кровитринадцатый месяц – тринадцатый раз.Усталая мама не скажет ни слова,сухие глаза вытирает платкоми знает, что надо, и знает, что сноваскажу ей: – Меня посылает райком.Я детям своим передам как наследствосчастливое, мирное небо мое.Пусть будет у сына хорошее детство!Но если когда-нибудь крикнут: «В ружьё!» —я выведу к поезду сына-солдата.И если заплачу – при всех, не тайком, —он сдержит меня и спокойно и святоответит: – Меня посылает райком.1948

* * *

Снова снег за моим окном.Помоги же мне, первый снег,научиться забыть о нёми не видеть его во сне!Но и мне, и другим, смеясь,Снег ласкает воротники.И растает он через часОт тепла чьей-нибудь руки.Ну, не тай! Ну, побудь со мной.Спой мне вьюгами – о весне!Очень холодно мне одной.Помоги же мне, первый снег.1948

* * *

Зима спокойна, а потомзавьюжит к февралю.…А ты опять забыл о том,что я тебя люблю.А где-нибудь за синью рек,в далёкой сторонехороший, сильный человекмечтает обо мне.Но я, по жребию судьбы,опять ночей не сплюиз-за того, кто позабыл,что я его люблю.1948

* * *

Выйду к речке, тонкой веткой хрустну,оборву тенёт тугую нить.Осенью всегда бывает грустно,даже если не о чем грустить.Подойду к красавице рябине,руку ей на шею положу,по какой, единственной, причинея грущу сегодня, расскажу…Мой упрямый, я тебя прошу:ты прости мне эти разговоры.Я всегда молчу про наши ссоры —сору из избы не выношу.А сейчас никто ведь не узнает.Зиму всю рябина смотрит сны,и она, красавица лесная,мой рассказ забудет до весны.Только пусть его подхватит ветер,или даже сразу все ветра:много ведь людей на белом светессорятся, как мы с тобой вчера.Пусть же ветры возле них повьются,им расскажут наш вчерашний спор.А они – над нами посмеютсяи всю жизнь не ссорятся с тех пор!1948

* * *

Захлопнуть окно —и не ждать, и не звать,и всё – всё равно,и на всё наплевать!Но только упрямостучится в виски:за тонкие рамыне спрячешь тоски,за чистые стёклане спрячешь беды.Ударились в окнасоцветья воды.Я с детства умелауйти босикомотчаянно смелопод ливень и гром,чтоб в небе темно,и земли не видать,и всё – всё равно,и на всё наплевать!И всё – всё равно,если знаешь одно:что только навстречуидти решенои ливням, и граду!И, словно в награду,засветится счастьеподковами радуг.И встанешь опятьна большие пути —не ждать и не звать,а идти и идти!Назло километрамшагнуть за порогк разливам и ветрамшироких дорог!1948

Бабье лето

В сентябре на тропки густолистья пёстрые легли.Сентябри в народе грустнобабьим летом нарекли.Только что это такое —лишь машины замолчат,до рассвета над рекоюне смолкает смех девчат!Видно, весело живут:платья гладят, кудри вьют,по уплясанной полянетуфли-лодочки плывут.А уж песню запоют —ива склонится к ручью,дрогнет старая берёза,вспомнит молодость свою.Выйдет на небо луна,но не знает и она,то ли это бабье лето,то ли девичья весна!1948

«У скрипучего причала…»

У скрипучего причалак речке клонится ветла…Словно век не уезжалая из этого села!Только вот дождусь парома,а потом – перевезут,и останется до доматолько несколько минут.Я пойду, шаги считая,а навстречу мне – кустыи поляна, золотаяот куриной слепоты.Косит сено «Новый Север» —чуть не к небу ставят стог.Кормовой лиловый клевербрызнул мёдом из-под ног.А за клевером – канава,и над нею, в полутьме,тётка Марья из райздрававяжет веники к зиме.Улыбнулась, как бывало,вся седая, как была…Словно век не уезжалая из этого села!1949