Bad angel. Сборник рассказов
Шрифт:
– Таня, не переживай, я приеду и отвезу тебя. Главное, чтобы ты выздоровела.
На следующий день Вова был у дома Тани за 15 минут до намеченного срока.
Пока Таня одевалась, он ждал в гостиной. Татьяна, как назло, выбрала платье с молнией на спине, без помощи Володи застегнуть её она не могла.
А потом ещё сапоги. Если так сильно голова болит, то натянуть длинные ботфорты, которые надевались последний раз два года назад, очень сложно. А ботфорты, можно сказать, лучшее, что случилось с Таней за последние пять лет!
Вообще, то, что Вова рядом, – дикое везение. Так Таня подумала, но вслух, конечно, не сказала.
В больнице сделали рентген и томограмму.
О результатах Таня не стала сильно распространяться, достаточно того, что она здесь по Вовиной милости.
После больницы Вова привёз её домой и поинтересовался, что купить на ужин.
Таня очень разнервничалась:
– Ужин, ужин, а смогу я его приготовить в таком состоянии?
– Может, в ресторан? – робко спросил Вова.
– Ну, не знаю. Приезжай к семи. Если будет совсем плохо, то пойдём кушать в ресторан, – рассудила Таня.
После Вовиного отъезда Таня опять направилась к бабе Клаве. У дома бабушки не было, поэтому Таня поднялась и позвонила в квартиру. За дверью шумел очередной сериал, слышались признания в любви. Баба Клава открыла дверь:
– Опять ты?
– Опять… – печально произнесла Таня.
В её голове крутилось несколько аргументов, но, увидев бабушку в туго завязанном под подбородком платке, который своим болотным цветом и сотнями пятнышек вопил, что вообще-то он бандана, Таня растерялась.
– Хлопок, – коротко произнесла бабушка, указывая на платок, – тянется и голове приятно. Ну, проходи, вместе телевизор посмотрим. Люди редко заходят. Только ваши, да иногда муж покойный… снится. У, окаянный, при жизни сколько кровушки попил! Не дождёшься! – она погрозила сухоньким кулачком стене, – я ещё туды из-за свово Яшки не спешу. Опять начнётся, то не так, это не этак. Сейчас я здесь отдыхаю, а там Людка-соседка за ним присматривает. Сам хвастался.
– Так, может быть, вы всё же передумаете или хоть обязательство с правнука снимете? Это грех ведь, человека родного видеть не хотеть! – Таня очень надеялась склонить бабушку к жалостливой ноте.
– Молода ты, девка! И говорить мне с тобой не о чем!
Вечером Таня сидела в ресторане с Вовой, который рассказывал ей всю свою жизнь. Слушая вполуха, Таня размышляла о том, что рай из-за рационализма бабы Клавы становится недостижим. Может, и Бог с раем? Вон, Вова какие дифирамбы поёт и глаз не сводит.
Ближе к ночи Тане стало очень плохо, Вова побоялся оставить её в таком состоянии и остался с ней до утра.
Утром принёс завтрак в постель и нежно поцеловал.
– Знаешь, я тебя сегодня кое с кем познакомить хочу.
– Хитра!.. – сказала баба Клава, увидев на пороге Таню, держащую за руку правнука Вовочку.
А Таня думала, что теперь надо отказаться от протекции бесполого… Хотя бы на сорок три года, пять месяцев и три дня.
Ночь музеев
Алина приехала к тетке в гости. Небольшой исконно русский городок на Волге, место красивое, природа замечательная. Май. Впереди целое лето. С тетей общение раньше не складывалось, но этой весной родственница очень настойчиво стала приглашать в гости, и Алина решилась.
Все бы хорошо, только тетушка, женщина неугомонная и переживающая за то, что у девушки нет друзей, вечно искала для Алины развлечения. Поскольку Алине было семнадцать, а тетушке почти шестьдесят, представление об увеселительных мероприятиях у обеих было разное.
– Алинушка, смотри-ка, ночь музеев сегодня. И особняк судьи Грушевского в Дыбино будет открыт, – тетушка достала из почтового ящика местную газету и радостно сообщала помрачневшей Алине новости культуры.
– Его стоит посмотреть, там обстановка такая красивая. Жаль, добираться далеко, а то бы я с тобой поехала. Сядешь на электричку до станции Осуга, а оттуда до Дыбино три километра всего. Можно и пешком. Вот тебе и приключение будет. Глядишь, познакомишься с ровесниками. Да не бойся, места у нас спокойные.
Алина любила тетушку. К музеям она была равнодушна, но огорчать родственницу не хотела. Перспектива тащится ночью по лесу совсем невеселая, но Алина не стала возражать.
Сойдя с электрички, девушка нашла указатель «Дыбино» и пошла в указанном направлении. Через пару минут ее нагнал мотоцикл. Длинноволосый парень в черной кожанке крикнул:
– Девушка, вас подвезти?
Алина засомневалась, но байкеры ей нравились. Чем не повод для знакомства?
– Если по пути. Я в музей-усадьбу иду.
– По пути. Других развлечений рядом больше нет. Я – Саша.
Здание музея располагалось в небольшом, но очень красивом особняке. Дом стоял на холме, окруженный парком. Место было уединенное и немного таинственное. Фасад, украшенный барельефом, и колонны по обеим сторонам придавали зданию помпезный вид.
Новый знакомый Алины заглушил мотоцикл совсем близко от входа. Табличка над массивной деревянной дверью гласила: «Музей-усадьба Т. В. Грушевского». Немного ниже на самой двери белый листок напоминал: «19 мая. Ночь музеев. Осмотр экспозиции с 24:00».
Посетителей, ожидающих открытия, было немного.
Ровно в полночь дверь, заскрипев, отворилась. Худенькая женщина с седыми волосами, убранными в толстую косу, свернутую в бублик на затылке, пригласила внутрь. Свет свечи в красивом бронзовом подсвечнике, которую она держала в руке, выхватывал из темноты картины, висящие на стенах, расстеленные на полу мягкие ковры делали шаги посетителей беззвучными.
– Прошу за мной. Уверена, сегодняшняя экскурсия будет незабываемой.
Посетители проследовали за женщиной в гостиную. Большая комната, освещенная множеством свечей, восхищала обстановкой. Массивный секретер с ножками в форме львиных голов был открыт. На нем лежали листок бумаги и перо, как будто хозяин только покинул комнату. В серванте искрился начищенный добела серебряный сервиз. Прекрасные вазы поражали позолотой. Пышный диван и расставленные кресла манили уставших посетителей присесть и отдохнуть. Овальное венецианское зеркало восхищало удивительным переплетением причудливого узора на раме. Пока все посетители оглядывали эти сокровища, Алина ежилась под взглядом мужчины, смотревшего на нее с портрета на стене. Властный взгляд, золотая цепь и шикарные усы, переходящие в ухоженные бакенбарды, не оставляли сомнения, что это сам хозяин усадьбы.