Баганутый
Шрифт:
Я спрыгнул со стола:
— И поговорите с моей… точнее с его матерью. Боюсь, что у нее крыша слетит. Кто из вас тут нормальный психолог? Бом?
— Чо?
— Ясно. Горец, объясни ей, что Тодо теперь собственность Серпа. И следите, чтобы она меня не похитила или что похуже. Не хочу очнуться где-нибудь в медвежьей пещере. Я вернусь через два дня и расскажу, что делать дальше.
— А если что-то случится? — заерзал на табурете Бори. — Как нам тебя позвать?
— Никак. В этом вся горечь соли. Если меня нет — вы сами по
Нащупал в своей душе Тодо, ткнул его пальцем. Вставай, малой, меняемся…
Тьма…
Воу… на этот раз получилось тяжелее. Меня словно сунули в коридор-потрал. Лечу-у-у-у…
Свет…
Стояк.
Чья-то рука мнет мне яйца.
Я застонал.
От удовольствия…
— Катя!
— Ой, ты проснулся, — вытащала она руку из моих штанов. — А мы тут с Ашей кое-чего надумали. Но раз ты вернулся…
Аша стояла на коленях между моих расставленных ног и явно готовилось к чему-то сосательному.
— Я еще сплю, — с надеждой закрыл я глаза.
— Не, — поднялась на ноги Аша. — Так неинтересно.
— В смысле, неинтересно? А мне очень интересно, — я дотянулся до ее руки и притянул к себе, усадил на колени. — Я, ващет, больше двухсотлет не трахался.
— Ну. Ладно.
Катя хихикнула и… впилась в мои губы.
Еееее!
Темно. Свет двух спутников Варгарона еле освещал местность. Угли костров дотлевали в отдалении. Моя банда и люди готовились к напряженной ночевке. Хотя сомневаюсь, что вторые смогут уснуть рядом с такими страшными чертями, как Эхзолл и Драник с Усиком. А уж про содравшего в кровь жопу Блюма я вообще молчу.
— Кать, че с кизрумом?
— А что с ним?
— Он жопу в кровь себе не протрет?
Заговорила Аша:
— Он что-то на свалке съел. Я видела. Что-то неаппетитное.
— О чем думал этот пидорас, когда жрал на гоблинской свалке?!
Мы втроем подошли в шипящему кизруму.
— Ты чего, бро?
— Мягукхк! — жалостливо отозвался кизрум.
— В жопе что-то застряло? Или чешется?
Кизрум что-то прошкварчал. Разумеется, мы не поняли. Со вздохом, я захватил его кошачий разум и полностью переключился в кошачье сознание.
ЖОПЕНЬ!!!
О, БОРДУЛОВА КЛИЗМА!!! МОЙ ЖИВОТ!!!
Я вернулся в свое тело позлу-поздорову.
— Твою муть, — отшатнулся я от кошака-бедолаги.
У него зад не чешется! Он горит адским пламенем! Жри весь год только острые крылья, все равно будет легче! А кишки крутит так, что можно сдохнуть от боли! И он весь день это терпит?
— Кать, он просраться не может…
— Про…? А, опорожниться? Бывает. Пройдет. Или умрет.
— Да он точно до завтра не дотянет!
Аша протянула руку, чтобы погладить Блюма, но тот на нее недовольно зашипел.
Так,
Что же делать…
Я оглядел местность в поисках хоть какой-нибудь идеи или творческого подхода к спасению жопокота. Увидел смутно знакомые кусты.
— Это что за хрень? — кивнул я на высокую траву с толстым стеблем и зонтикоподобным навершием. — Это борщевик, что ли?
Аша:
— Не знаю. Не встречала такую.
— Я тоже, — кивнула Катя.
Странно. Насколько я помню, эту хрень вывели на Земле искусственно. Для кормежки скота. Потом только оказалось, что она страшно ядовитая. Хуже того, расплодилась по всему миру. Накормили коров, называется.
Квазимод с десятком стражей прибежал на очумевший визг и крики. Остальные из моей банды на такие звуки даже не соблаговолили посмотреть в нашу сторону.
Катя и Аша держали за лапы Блюма, а я запихивал ему в жопень полую тростинку борщевика. Драник наполнил рот водой и буквально вдувал ее под хвост визжащему котоящеру. Блюм вырывался, царапался, извивался, сопротивляясь очередному напору воды через соломинку.
— Не дергайся, братан, — жалел я бедолагу. — Потерпи, потом полегчает. Так, хватит. А то лопнет.
Мы отпустили Блюма.
Дристал он дальше, чем видел. Носился по всему лесу. Нам пришлось чуть ли не уворачиваться от коричневых струй. Котоящер напоминал бутылку колы с таблеткой Ментоса.
Люди были в шоке.
Они застали весь процесс излечения.
Я посмотрел на них, улыбнулся.
— Это клизма называется. Катя, твою мать, ты что делаешь?
Катарсия ковырялась в кошачей дристне и даже не морщилась.
— Трайл, тут что-то есть. Шевелится. Слушай, мне кажется, Блюм только что занес в прошлое что-то новое.
Я с ужасом посмотрел вниз, где только что пробежал котоящер.
Никто не понимал, почему я побледнел так, что стало заметно даже в темноте.
И это связано не только с тем, что я почувствовал в волосах какое-то копошение.
В мыслях паникой пронеслись три слова: вирус, гоблин, чужой.
Глава 13. Остобордулнутые отверстия
«Ну что, вы готовы, дети?»
«Да, капитан!»
Шиза, прошу тебя, перестань думать всякую дичь.
Котоящеринская дристня представляла собой скопище лягушачьих мальков с мутировавшими головками непонятно чего. Разглядеть было непросто. Слишком мелкие и быстрые.
Уровень моей паники зашкаливал.
Сколько я пересмотрел фильмов, как в новый мир заносят инопланетную инфекцию или личинки чужих. Ох, какой же потом случался апокалипсис. С кровью, кишками и дристаметами за кадром.
— Братва! Ложись! Техника обители бледной зимы!!! — заорал я.
Десяток глаз с ужасом посмотрел на меня.