Багровая судьба
Шрифт:
— О, я на это рассчитываю. Пришло время показать людям, что из себя представляет глава семьи Кинг. Они, блядь, не получали разрешения перевезти этот мусор в мой город на наших грузовиках.
— Тебе нужно, чтобы я был там? — Марко предлагает.
— Нет, у тебя достаточно дерьма с нашим магазином, — отвечаю я на случай, если меня слушает больше ушей, чем наши.
— Будь осторожен, — говорит Марко, прежде чем мы оба кладем трубки.
Сделав глубокий вдох, и задержав дыхание, позволяю приливу адреналина утихнуть. Я убираю телефон, готовясь к тому, что меня ждет
Раздается второй звонок. Имя Энтони Казалетто мелькает на экране, и у меня сжимается грудь. Я сильнее прижимаю телефон к уху, как будто сила могла подготовить меня к тому, что должно произойти. Как будто этот человек может догадаться о том, что Марко собирается сделать по — моему распоряжению.
— Энтони.
— Винсент, — одно слово, подобно надвигающейся темной туче, которая служит предзнаменованием приближающейся бури. — Беседа, которую ты просил меня провести с другими капо, прошла не так хорошо, как мы ожидали.
Я опираюсь на мраморную столешницу, холод от камня пробирает меня до костей. Я не делюсь с ним информацией, которую мне предоставили о Джорджи, Кристофере и мини-маркетах, особенно о том, что я планирую делать после того, как отправлю его дочь домой.
— Расскажи мне об этом.
— Я пытался. Клянусь, я пытался, но эти чертовы упрямые засранцы, — выплевывает Энтони, его разочарование ощутимо даже по телефону. — Они напуганы, Винсент. Напуганы Лоренцо и его угрозами.
— Напуганы? — я повторяю это слово, ощущая на языке привкус кислоты. Моя рука сжимается в кулак, костяшки пальцев белеют. — Чего, к херам, они должны бояться?
— Они просто не уверены в новом руководстве, стоит ли им идти на риск, выступая против ДеЛуки. Я имею в виду, ты должен смотреть на то, что Лоренцо предлагает им наличные в их карманах.
— Я не новое руководство. Я чертов Кинг. Это у меня в крови, — огрызаюсь я.
— Я знаю, но это другие парни. Они сказали, что боятся, что ДеЛука воспримет наш отказ присоединиться как пощечину, и что мы отвергли их, когда они просто протягивали оливковую ветвь.
— Мы не ввозим наркотики в мой город. Ты понимаешь меня?
— Конечно, да, и я полностью с тобой согласен, но это не поможет, когда все капо боятся, что начнутся большие финансовые потери, поскольку давление на тебя возрастает.
— Серьезно? — спрашиваю я, кипя от гнева. — И что ты на это сказал?
— Пока ничего. Я хотел разработать с тобой стратегию, а не реагировать в спешке. Это деликатный вопрос, Винсент. Одно неверное движение и…
Ему не нужно заканчивать предложение. Я знаю, что стоит на кону. Мы оба знаем. Комната кажется меньше, воздух гуще. Мысленно я вижу расставленную перед нами шахматную доску, где каждая фигура имеет важное значение, каждый ход потенциально смертелен.
— Ладно, я больше не хочу обсуждать это по телефону. Я здесь с Джией, но сегодня вечером мы возвращаемся в город. — я не говорю ему, что планирую вернуться сам позже или почему меня задерживают. — Когда
— Надеюсь, вам обоим понравилось, — вмешивается Энтони, и я напоминаю себе, что, наверное, лучше, чтобы он не знал, насколько мне понравилась его дочь.
— Всё было здорово. Увидимся позже, — я заканчиваю разговор, не желая продолжать пустую болтовню. Энтони может сказать мне, что он делал всё возможное, чтобы повлиять на капо, но, в конце концов, единственный человек, которому я доверяю исправить ситуацию, — это я сам. Когда дело доходит до того, что я планирую сделать, я знаю, что лучше держать свои карты поближе к себе. Меньше всего мне нужен Кармин ДеЛука, чтобы предупредить о моем приезде.
Я поднимаюсь наверх, и когда дохожу до комнаты, Джиа уже застегивает молнию на своей сумке. Очевидно, ее растили с определенными ожиданиями, связанными с пребыванием в мафиозной семье. Она бросает на меня понимающий взгляд, и не задает вопросов. Я испытываю облегчение от того, что мне не нужно говорить, что наши выходные подошли к концу, и, хотя она была явно разочарована, не стала возражать по этому поводу.
Я пересекаю комнату и беру сумку из ее рук, прижимаясь губами к ее лбу.
— Спасибо, что провела со мной эти выходные.
— Спасибо, что поделился со мной этим местом, — отвечает она.
— Давай, я провожу тебя, — говорю я, обнимая ее, пока мы спускаемся вниз, где Нико стоит у входной двери. Я передаю ему сумку Джии, и он поворачивается, чтобы отнести ее к ожидающей машине.
Мы выходим на улицу, и первое, что я замечаю, — это прохлада в воздухе.
— Подожди, — говорю я, вбегая обратно внутрь и хватая кардиган с одного из крючков возле входной двери. Мгновение спустя я снова оказываюсь рядом с Джией и обнимаю ее. Она смотрит на меня своими оленьими глазами, неоднократно моргая в знак признательности.
— Винсент, что бы ты ни собирался сделать, пожалуйста, будь осторожен.
— Осторожность — мое второе имя, — язвительно говорю я, пытаясь замаскировать гложущую меня тревогу. Я смеюсь. — Это прозвучало чертовски отстойно, мне кажется.
Джиа хихикает и кивает.
— Да, но мне это в тебе нравится.
Нико незаметно откашливается, уважительное вторжение, которое сигнализирует о том, что пора прощаться. Он стоит возле черного седана, его двигатель тихо урчит в вечерней тишине. Бросив последний долгий взгляд, я неохотно отпускаю Джию, наблюдая, как она подходит к машине.
Нико наклоняет голову и открывает ей дверь.
Я машу Джии на прощание в последний раз, когда дверь со щелчком закрывается, отдаляя ее от меня.
— Езжай аккуратно, — говорю я Нико, хотя мои мысли уже находятся в нескольких милях отсюда, обдумывая и планируя дальнейшие действия.
Я стою на подъездной дорожке и не двигаюсь с места, пока седан не скрывается из виду. Я разворачиваюсь и мчусь назад, чтобы собрать свои вещи. Запирая дом, я направляюсь в гараж, тяжелая дверь открывается со скрипом. Мой взгляд сразу привлекает одна фигура — наследие на четырех колесах, которое стоит отдельно.