Багровое небо
Шрифт:
Он постучал пальцем по камню: тук-тук.
– Любопытная ситуация. – Дариен дель Дариен поджал губы. – Полагаю, однако, что судить об этом должен Отпрыск. – И он кивнул словно сам себе. – Мы отправимся к нему сейчас же, Орфиндель. Вы, я и Йен Серебряный Камень.
Йен полагал, что находится в хорошей форме, но к тому времени, как они добрались до верха длинной лестницы, спиралью извивавшейся вокруг шпиля, он изменил свое мнение. Наверное, дело в высоте или в том, что он устал с дороги… легкие горели
А что Осия и Дариен дель Дариен? Последнему, судя по его виду, было за шестьдесят, а Осия старше самих горных хребтов, но никто из этих двоих не выказывал признаков утомления, только у Дариена дель Дариена участилось дыхание да на лбу выступила испарина, а у Осии чуть напряглись уголки рта.
Лестница обвивала шпиль, подымаясь все выше и выше. По краю ее огораживала позеленевшая от возраста латунная спираль, но если держаться за перила, устанет рука, в которой держат оружие, так что Йен продолжал тащиться вверх, не опираясь.
Темный диск наверху шпиля постепенно приближался. Йен поймал себя на том, что ищет в нем отверстия. Есть же там какие-то проходы: вряд ли у Отпрыска водятся толпы слуг-вестри, чтобы таскать наверх все, что надо, и вниз – все, что не надо.
Или таки водятся?
Йен почувствовал замешательство, видя, что едва не отстает от двух стариков. Может, у них мышцы из износостойкой резины?
Или они устали так же, как и он сам, но просто у них упрямства больше?
– А Отпрыск когда-нибудь спускается отсюда? – спросил Йен, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.
– Редко, – отозвался Дариен дель Дариен. – В последние годы все реже и реже. Это по большей части дань традиции. Ведь Отпрыск не таков, как правители остальных Городов. Он не может позволить себе… принимать участие в решении повседневных дел в той мере, в какой это могут себе позволить Его Твердость или Его Пылкость.
Если речь, произнесенная во время восхождения, и нелегко далась Дариену дель Дариену, ни по лицу, ни по голосу заметить этого было нельзя.
– Тут на сцену выходите вы, если я правильно понял.
– На сцену? – Дариен дель Дариен кивнул. – Да. – Тонкие губы на мгновение поджались, затем растянулись в улыбке. – Понимаю. Вы думали, что клаффварер Старой Крепости – то же самое, что и клаффварер любого другого Города? – Он покачал головой и повернулся к Осии. – Орфиндель, вы не объяснили молодому человеку, каково истинное положение дел, исходя из каких-то своих соображений?
Осия молчал мгновение.
– Я объяснял, но не уверен, что Йен вник в мои слова.
Класс. Я еще и дурак.
– Нет, – произнес Осия, отвечая на невысказанную мысль, – дело не в глупости. Просто, скажем так, недостаточное знакомство с местной спецификой. Здесь все иначе и не укладывается в известные тебе рамки.
– Все везде разное, – заметил Йен.
– О! Именно это я и имел в виду, – откликнулся Осия. – Хотя, – добавил он ничего не значащим тоном, – не всегда было принято, чтобы Отпрыск столь высоко возносился над земным.
– Отпрыск считает, – пояснил Дариен дель Дариен, – что чем меньше он вмешивается в обыденную жизнь, тем больше веса обретет его вмешательство в том случае, когда он сочтет нужным самолично войти в обстоятельства.
Что ж, может, это и правда. Но номинальный правитель, лишенный реальной власти, – тоже известное явление.
Около тысячи лет японский император и его двор были фактически пленниками того клана или рода, представители которого реально управляли страной, редко показывая знати, кто на самом деле принимает решения. Время сёгуната закончилось в девятнадцатом веке – Йен не очень хорошо помнил детали, – после чего-то вроде реставрации. Мэйдзи, точно: после Реставрации Мэйдзи.
Но у японцев вновь случилось что-то наподобие сёгуната, что вовлекло их во Вторую мировую…
…и кончилось Хиросимой и Нагасаки.
Боялся ли Дариен дель Дариен, что приход Обетованного Воителя положит конец правлению клаффварера?
Если и существует вежливая форма подобного вопроса, Йен ее не знал. Надо будет потом осведомиться у Осии.
С каждым поворотом спирали диск над головой делался все ближе. Наконец стал заметен темный люк, казавшийся единственным входом внутрь.
Если Отпрыск и впрямь хотел держаться в стороне и надо всем, это ему удалось. Спиральная лестница закончилась на площадке, откуда наверх, в темноту люка, вел единственный путь: деревянная лестница, до странности простая.
– Будьте любезны немного подождать, я узнаю, примет ли нас Отпрыск. – Дариен дель Дариен, вскарабкавшись по лестнице с обескураживающей легкостью, исчез в темноте.
Йен прислонился к холодному камню и сделал глубокий вздох:
– Что ж, теперь понятно, кто тут неженка.
– Йен, сила бывает разная, – сказал Осия. – И у Дариена дель Дариена, и у меня гораздо меньше мышц, которые требуется напрягать, нежели… у других людей.
Из отверстия наверху показалось лицо клаффварера.
– Будьте любезны, поднимитесь сюда.
Йен не совсем представлял, с чем столкнется – обычная проблема в Тир-На-Ног, со временем к этому привыкаешь, может быть, и зря, – но ожидал он великолепия и комфорта. В конце концов апартаменты Отпрыска! Принимая во внимание роскошь комнат, где селили гостей, Йен готовился столкнуться по меньшей мере с еще большей роскошью и комфортом.
Однако круглая скудно обставленная зала выглядела едва ли не по-монастырски. Свет сюда проникал сквозь ряд забранных кварцем окон, изгибающихся соответственно форме стены. Пол покрывал мозаичный паркет, набранный из маленьких кусочков дерева, которые нарезали словно наобум, а потом так тщательно подогнали друг к другу, что стык можно было заметить только по разнонаправленным волокнам дерева.