Багровые реки
Шрифт:
— Дальше. Какова причина заболеваний?
Жуано сложил руки лодочкой.
— Долина. Ее изолированное положение. По словам врача, это генетические болезни. Они передаются из поколения в поколение, и причиной тому — браки между кровными родственниками. Такое часто бывает в изолированных местах. Что-то вроде заразы, передающейся по наследству.
И лейтенант вырвал из блокнота листок.
— Вот, держите адрес клиники. Ее директор, доктор Шампла, досконально изучил это явление. Я подумал, что…
Но Ньеман
— Ты сам поедешь туда.
Молодой полицейский просиял от радости.
— Вы мне доверяете?
— Я тебе доверяю. Езжай.
Жуано вскочил было с места, но тут же остановился, недоуменно подняв брови.
— Комиссар… Извините, но… почему бы вам самому не расспросить директора? Это ведь интересный след. Или вы нашли что-то более важное? Может, вы считаете, что я справлюсь лучше, потому что я местный? В общем, я ни черта не понимаю.
Ньеман прислонился к дверному косяку.
— Все верно, я иду по другому следу. Но вот тебе еще один небольшой урок, Жуано. Иногда в ходе следствия появляются некоторые привходящие мотивы.
— Какие мотивы?
— Личные. Я не поеду в эту клинику, потому что страдаю одной фобией.
— Это связано со слепыми?
— Нет, с собаками.
Жуано недоверчиво взглянул на комиссара.
— Не понял.
— А ты подумай. Там, где живут слепые, всегда есть собаки. — И Ньеман жестом изобразил слепца, идущего за псом-поводырем. — А где есть собаки, туда я ни ногой.
И он вышел, оставив лейтенанта в полном изумлении.
Он стукнул в дверь кабинета Барна и вошел, не дожидаясь ответа. Великан Барн занимался разборкой факсов. Ответы из гостиниц, гаражей, ресторанов сплошной чередой выползали из аппарата. Капитан был похож на лавочника, раскладывающего на полках свои товары.
— Это вы, комиссар? Вот, для вас только что пришло…
— Я знаю.
Ньеман схватил послание Коста и бегло просмотрел его. Это был химический анализ воды из глазниц Кайлуа — длинные колонки формул и мудреных названий.
— Капитан, есть ли в окрестностях какая-нибудь теплостанция, где жгут бурый уголь? — спросил он.
Барн недоуменно качнул головой.
— Нет, не припомню… Может, где-нибудь дальше к западу… Индустриальные зоны чаще встречаются по пути к Греноблю…
— Где можно получить точные сведения?
— Скорее всего, в Федерации промышленников Изера. Хотя нет, постойте! У меня есть кое-что получше. Такая станция должна выбрасывать кучи всякой дряни, верно?
Ньеман с довольной улыбкой предъявил ему испещренный цифрами факс:
— Особенно кислотными выбросами.
Барн уже строчил что-то на листке бумаги.
— Найдите этого типа, Алена Дерто. Он садовод, разводит в оранжереях, на выезде из Гернона, тропические культуры. Большой спец по загрязнению окружающей среды, оголтелый эколог. Знает наизусть происхождение, состав и
Ньеман уже выходил, когда жандарм окликнул его. Подняв свои огромные руки, похожие на железные клещи, он повернул их ладонями к комиссару.
— Совсем забыл, я ведь разузнал насчет отпечатков — по поводу рук Кайлуа. Это был несчастный случай, еще в детстве. Он помогал отцу ремонтировать их старый парусник на озере Анне-си. И сжег себе пальцы каким-то едким очистителем. Я справлялся в тамошнем пароходстве, они помнят это дело. Пришлось вызывать «скорую», везти мальчишку в больницу и все такое… Можно, конечно, проверить еще раз, но, на мой взгляд, тут нам больше ничего не светит.
Ньеман открыл дверь.
— Спасибо, капитан. — И, указав на кучу факсов, добавил: — Желаю успеха.
— И вам того же, — буркнул тот. — Этот эколог, Дерто, — такая штучка с ручкой, я вам не завидую.
15
— …Весь наш регион изгажен, отравлен, погублен! Куда ни глянь, в долинах, на склонах гор, в лесах, всюдсах, всюду возникают промзоны, загрязняющие землю, водоемы, воздух, которым мы дышим. Взять хотя бы Изер — газ и яд, ничего, кроме газа и яда!
Ален Дерто был сухощавым человеком средних лет, с лицом аскета, обрамленным аккуратной бородкой. Он носил очки в железной оправе, делавшие его похожим на мормона. Склонившись над парником, он возился с баночками, наполненными ватой и перегноем. Ньеман прервал пылкую речь хозяина, которую тот завел сразу же после церемонии знакомства:
— Извините, мне нужна консультация… срочно нужна.
— Что? Ах да-да! — И он снисходительно усмехнулся. — Вы ведь из полиции…
— Известна ли вам в здешних краях электростанция, работающая на буром угле?
— На буром угле?.. Это природный уголь, яд в чистом виде…
— Вы знаете такую станцию?
Дерто отрицательно покачал головой и осторожно сунул в одну из банок крошечный черенок.
— Нет. Здесь у нас, слава богу, такого не водится. С семидесятых годов станции этого типа закрыты и во Франции, и в соседних странах. Слишком загрязняли атмосферу. Выбрасывали в воздух кислотные соединения, которые превращали каждое облачко в химическую бомбу.
Ньеман порылся в кармане и протянул Дерто факс Марка Коста.
— Вот анализ воды, обнаруженной неподалеку отсюда. Не могли бы вы взглянуть?
Дерто углубился в чтение факса, а полицейский тем временем рассеянно оглядывал помещение — просторную оранжерею с запотевшими, кое-где треснувшими стеклами, измазанными перегноем. Широченные, в полметра, листья, робкие крошечные побеги, гибкие спутанные лианы — казалось, вся эта растительность ведет непрерывную борьбу за каждый сантиметр почвы. Дерто поднял голову и удивленно взглянул на Ньемана.