Багровый прилив

Сапожников Борис Владимирович

Де Фуа и Квайр пробежали мимо стола и мёртвого юноши и ринулись по лестнице наверх. Остальные бывшие телохранители Антрагэ сейчас занимали караулку, чтобы в случае тревоги никто не сумел быстро закрыть ворота. Дежурившие в надвратной башне и на галерее солдаты скучали ничуть не меньше тех, кто стоял внизу. Боя и здесь не было. Против двух опытных бойцов, какими были де Фуа и Квайр, солдаты не продержались и десяти ударов сердца. Когда же последний из них упал, Квайр вынул из-за пазухи небольшое, но очень дорогое зеркало амурианумского стекла с серебряной амальгамой. Далеко не всякая благородная дама могла позволить себе такое, но сейчас оно служило вовсе не для того, чтобы отражать чью-то красоту. Квайр поймал

зеркалом лучик солнца и принялся, словно шаловливый дитятя, отправлять в пригород солнечных зайчиков. Блеск зеркала на надвратной галерее был виден издалека, и Квайр был уверен, что не одна пара глаз высматривала сейчас городские ворота через окуляры зрительных труб.

Не прошло и четверти часа, как пригороды Водачче словно ожили. Из захваченных ночью, уже после закрытия ворот, складов, домов и трактиров, где дожидались только сигнала капитана Квайра, вышли ландскнехты в чёрно-красных разрезных дублетах, вывели коней рейтары в выкрашенных в чёрный же доспехах. И те и другие стоили друг друга. Умело строясь в боевые порядки, они маршем направились к городским воротам, в считанные мгновения разогнав толпу мешавших им беженцев.

Ещё через четверть часа ландскнехты и чёрные рейтары вошли в Водачче, чтобы окончательно и бесповоротно утвердить в городе новую власть.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Последствия

Глава шестнадцатая

Далеко от Водачче

Граф де Кревкёр хотел как можно скорее покинуть Водачче, однако сам отлично понимал, что сделать это у него получится очень не скоро. Лишь присутствие его чёрных рейтар не давало зародиться в голове торгового князя, а в самом скором времени полноправного адрандского герцога Альдиче Мондави мыслям о предательстве. Конечно, с Салентиной тот порвал навсегда, а вот переметнуться к Билефельце и называть Рихтера III кайзером мог запросто. Тем более что из Эпиналя не было никаких вестей. И именно это заставляло де Кревкёра тревожиться всё сильнее день ото дня.

Первые дни, пока ещё шли бои на улицах, граф не задумывался над этим. Надо было добивать врагов новой власти, приструнивать особо разбушевавшихся ландскнехтов, останавливать грабежи и мародёрство, разбираться с преступниками, взяв на себя роль командира гарнизона. Потом вместе с командовавшим ландскнехтами Георгом Лангемантелем, упорно именовавшим себя капитаном несмотря на то, что его «Чёрный легион» не уступал по численности даже не полку, а небольшой армии, они организовывали караульную службу на стенах, патрули внутри них и за пределами. Последние, само собой, полностью легли на плечи чёрных рейтар, хотя и в городе работы хватало. Вот только в предместьях рейтар люто ненавидели из-за резни, устроенной тамошней страже в ночь перед входом в Водачче. Если в самом городе рейтары почти никому не пустили кровь и их скорее уважали, ведь именно чёрные всадники останавливали распоясавшихся ландскнехтов, то за стенами их палаши и пистолеты собрали изрядную кровавую дань. Меньше чем полуэскадроном рейтары за стены не рисковали выбираться.

И всё же жизнь в Водачче постепенно если не налаживалась, то вливалась в мирное русло. Горожане всё ещё ходили, будто пыльным мешком стукнутые, и это не удивительно. За год власть в Водачче сменилась дважды, а если добавить к этому ещё и события на соборной площади, которые пересказывались многократно, обрастая всё новыми ужасными подробностями и превращаясь в какие-то небылицы, то состояние большей части горожан было легко объяснимо.

Денег Мондави не жалел и щедро платил каменщикам, строителям и просто рабочим, кто отправится на восстановительные работы в порту, пострадавшем более других частей города. Кроме того, он разумно предложил купцам вступить в долю за освобождение от налогов на срок, пропорциональный

внесённым на городские нужды деньгам. Сметливые люди поняли, что каждый вложенный сегодня медяк завтра может вернуться двумя-тремя, а судя по внушительному количеству солдат, Мондави пришёл сюда всерьёз и надолго, и охотно давали деньги. К тому же Мондави не стал отменять торговых привилегий, выданных предыдущим дожем, что также настроило торговые гильдии — одну из основных сил Водачче — на позитивный лад.

Разбираться со всем этим де Кревкёру было не интересно, а потому он отлучался из города при первой возможности. Не имевший таких поводов Лангемантель всякий раз смотрел на Кревкёра с укоризной во время совещаний в штабе, которые Мондави устраивал раз в неделю. Пока ещё торговый князь желал быть в курсе всех событий в городе и его ближайших окрестностей.

Очередной повод для долгожданной отлучки де Кревкёр получил, когда его рейтары доложили о появлении в паре лье от пригорода знакомых уже чёрных всадников Джованни делла Банда Нере. Не разобраться лично с конными аркебузирами — явной разведкой салентинцев, за которыми могут последовать и, скорее всего, последуют куда более серьёзные силы, к примеру, кондотьеры Бартоломео Сконьи, — де Кревкёр, конечно же, не мог и покинул Водачче на следующее утро. Город, когда он уезжал, уже начал готовиться к осаде.

Кревкёр быстрой рысью миновал озлобленный пригород, где всё ещё, несмотря на жестокие рейды как рейтар, так и ландскнехтов Лангемантеля, можно было получить пулю или арбалетный болт, и направил коня туда, где в последний раз видели всадников «чёрных полосок». Не прошло и часа по ощущениям графа, как они встретили-таки конных аркебузиров. Это оказался небольшой разъезд, явно не собирающийся пускаться вскачь при виде рейтар.

— К бою! — велел де Кревкёр, доставая из ольстры пистолет и взводя курок.

Дальнейшее казалось графу простым и понятным — привычная с юности конная сшибка, выстрелы, рубка, и кто — кого! Однако судьба преподнесла ему сюрприз. Командир разъезда «чёрных полосок» не отдал приказа отступать или скакать навстречу, вместо этого он вскинул правую руку, в которой было зажато древко с белым флагом.

— Что за Баал?! — выругался де Кревкёр, осаживая коня. — Переговоры? — Однако он был человеком рассудительным и спрятал пистолет обратно, правда, оставив на всякий случай взведённым. Надёжное изделие норберских мастеров с дорогим, но оправдывающим каждый потраченный на него ажендор колесцовым замком прежде ни разу не подводило его. — Посмотрим, что они хотят нам сказать. — Граф уже размеренной рысью направил коня к «чёрным полоскам». — Оружие держать наготове.

В последних его словах не было смысла — рейтары всегда готовы к драке, особенно если впереди маячит враг, с которым давно хотели скрестить клинки. Де Кревкёр знал это, однако хотел придать уверенности самому себе. Он очень не любил, когда происходило нечто, чего он не понимал, а «чёрные полоски» под белым флагом совсем не вписывались в привычную графу картину мира.

— Честь имею представиться, — произнёс командир рейтар на салентинском, которым де Кревкёр, как любой адрандский аристократ владел, — Каприно Бергамаско, уполномоченный офицер для особых поручений при Джованни делла Банда Нере, командире лёгкой кавалерии на службе Отца Церкви.

— Длинный титул, но что стоит за ним? — поинтересовался на адрандском де Кревкёр, дав понять собеседнику, что понял его, однако, как всякий уважающий себя адрандец, тем более дворянин и аристократ, не привык говорить на другом языке, нежели родном.

— Предложение к командиру чёрных рейтар, графу де Кревкёру, — ничуть не смутился офицер для особых поручений и ответил на довольно прилично адрандском, — о встрече с моим командиром. Джованни делла Банда Нере готов прибыть в указанное вами место в течение одного часа.