Багровый туман
Шрифт:
Он расхохотался, но смех его быстро иссяк.
– Неужели ты ничего не помнишь?
– теперь на его лице застыло изумление: чуть приподнялась левая бровь, а глаза расширились.
Осень... море... Марина... Ее звали Марина, точно, это она боялась всего странного... Я любил ее - очень сильно любил, но... не состоялась любовь.
Трудно копаться у себя в памяти. Особенно, когда не знаешь, где и что искать. Памяти прошлых жизней... Абсурд!
Но почему он так похож на правду?..
* * *
Сегодня впервые пошел
А еще мне нравится, промокнув под ледяным дождем, сбросить потяжелевшую одежду и забраться под горячий душ. Но самое большое удовольствие все же доставляет созерцание сыплющегося из туч снега.
Я вышел на два часа раньше, чем обычно, - просто хотел пройтись перед работой, дать отдых нервам. Шел, не торопясь, слегка помахивая портфелем, и не боялся опоздать, как это бывает обычно. Еще не рассвело, в воздухе висели сиреневые сумерки, только мелкий снежок серебрился в свете фонарей.
Как хорошо...
Безлюдные улицы... Почти безлюдные, иногда все же встретишь такого же, как сам, раннего пешехода. Пусто, спокойно, тихо чуть слышно шуршит снег. Стало холоднее и снежинки перестали превращаться в грязь. Даже сама грязь схватилась хрустящей коркой. Белизна растекалась по тротуарам...
Сумерки рассеялись, фонари потухли - будто что-то чужое ворвалось в мир. Улицы стали заполняться людьми, троллейбусами, суетой.
8:30 - через полчаса надо быть на работе. Вот, уже виден огороженный бетонными плитами двор и здание клиники. Никогда не смотрел на него снаружи - НАСТОЯЩИМ взглядом, видящим сущность. Какой он? Наверное, темно-фиолетовый или черный, этот двор. А здание? Лучше и не думать; в таких условиях работаем...
Минутная стрелка часов встала на цифру 12 как раз, когда я вошел в кабинет. Закрыть за собой дверь, повесить плащ в шкаф, приоткрыть форточку - привычные процедуры, совершаемые изо дня в день.
Я сел за стол и почувствовал какое-то неудобство: что-то было не так. Неправильно было. Вот, я пришел во время и что теперь? Что мне делать? Чем заниматься? Чем я вообще занимаюсь? Выслушиваю жалобы главврача на безалаберных медсестер? Надоело...
Сейчас придет Григорьев...
Хм, может, у меня развивается дар предвидения? Нет, все проще, стена эта почти прозрачная. Наверное, из гипса какого-нибудь, нет арматуры.
Дверь открывается, показывается седеющая голова Григорьева.
– Привет, Андрей Михалыч! Что-то ты сегодня рано. А как же твой принцип - лучше поздно, чем никогда?
Григорьев хохотнул - у него сегодня хорошее настроение. А я и не помню, чтобы опаздывал. Вообще не приду - да, но чтоб опоздать...
– Изменил я принципам своим.
– Нехорошо, - Григорьев вошел и сел напротив меня.
– Плохо это, Андрей.
– и внезапно помрачнел лицом; я уж подумал, что не такое уж хорошее у него расположение...
– Сам знаю, что плохо.
– Не то ты знаешь. Сегодня утром, рано, часов в пять... та же медсестра, Галя...
Голос Григорьева сорвался, он пытался выговорить еще что-то, но только беззвучно шевелил внезапно побелевшими губами. Внутри похолодело; даже мой горячий шарик, обитающий в душе, и тот потускнел. Я посмотрел Григорьеву в лицо - и не увидел ничего, только смертельную белизну и две серых дыры на месте глаз.
Сегодня, в пять с лишним часов утра, прямо под дверями кабинета Григорьева нашли труп пациента из семнадцатой палаты. Он был почти безнадежен - настолько глубоко замкнулся в себе...
"Не ходи туда!"
Что?
"Не ходи туда!"
Голос звучал внятно и отчетливо, совсем не походил на галлюцинацию, хотя кто знает, какими могут быть галлюцинации. Голос прозвучал впервые, никогда раньше я не ощущал ничего подобного - он был _внутри_.
То Нечто, что с недавних пор живет во мне, заговорило.
"Не ходи туда, не надо..."
Почему?
"Потому что, это не для твоих глаз! Какая разница? Говорю не ходи, значит, не ходи!"
Я вспомнил картину, которую видел несколько дней назад тугой, липкий комок сжался в груди - тошнота... Да, наверное, мне не обязательно смотреть в этот раз.
Кто ты?
"Меняешь тему разговора?" - я почувствовал, что оно усмехнулось.
Да.
"Ну, ты ведь идешь по своей дороге, а я, выходит, твой попутчик. Просто так, пристал по пути..." - еще одна усмешка.
Мне непонятно. Кто ты?
"Вот пристал! Ну какая тебе разница? Заладил, кто да кто... Дед Пихто!"
– О чем задумался?
– я и забыл о присутствии Григорьева, увлекшись разговором с... с Ним.
– Задумался... да так... есть, о чем задуматься.
– Тут ты прав. Я как подумаю, так аж мороз по коже - ты представь, кто это? Кто это может быть? Ума не приложу... И эти, стражи порядка, в прошлый раз пару деньков пошмыгали да и утихли. Передали в контору, говорят. А какой тут толк от конторы?
– От конторы вообще толку мало...
– Точно! Ну, пусть в ихней конторе перебирают дела старые, а когда людей режут - какая уж тут контора?! Е-мое, еще и недели не прошло, а гляди ж - опять!..
Григорьев дополнил свой монолог несколькими выражениями, имеющими к народной словесности самое непосредственное отношение. Оно внутри меня сморщилось: "Ну и контингент у вас!"
А что делать? Когда такие эмоции переполняют - с отрицательным зарядом - и не удержишься и начнешь великий и могучий гадить...