Багряный холод
Шрифт:
Наконец они поставили меня на ноги. Я тут же отпрянула от них, потирая плечи, куда они вцепились. Мы стояли в тускло освещенном коридоре перед дверью, сделанной из того же тёмно-серого камня, как и все здание. Железная решетка пересекала всю дверь, а на поверхности были вырезаны два сфинкса. И вновь сфинксы смотрели на лапы, вместо того, чтобы повернуть голову и посмотреть на меня.
Никогда не думала, что мне будет не хватать их жутких взглядов, но именно это и случилось. Каким-то образом их пристальные взгляды стали частью моей повседневной жизни, и я отчетливо чувствовала их отсутствие, особенно, когда казалось, будто они попросту не могут вынести даже взгляда на меня. Может они тоже ненавидели меня, как и все остальные. Меня наполнила горечь, разъедающая, словно кислота в груди.
Сергей вытащил из кармана своей мантии ключ, в то время как Инари не сводил с меня глаз. Да, пожалуйста. Будто бы у меня был хоть малейший шанс сбежать. Сергей шагнул вперёд, вставил ключ в замок и повернул. Хотя я точно знала, что так и будет, я все равно вздрогнула от громкого скрипа петель. Сергей распахнул тяжёлую дверь и жестом показал мне войти. Будто бы у меня был выбор.
Я прошла мимо него и остановилась в дверях, разглядывая тюрьму. Огромная круглая комната, над которой возвышался купол, так же, как и над библиотекой Древности. Вокруг на три этажа поднимались стеклянные камеры, образуя стены, а на каменном потолке была вырезана рука, держащая сбалансированные весы – тот же самый символ, что вышит на воротниках мантий Протектората.
Посередине комнаты, прямо под рукой с весами стоял каменный стол с парой стульев. Вот где все время сидел Престон Эштон, когда я приходила сюда и использовала свою психометрическую магию, дабы заглянуть в его разум. Я рылась в его воспоминаниях, чтобы потом рассказать Метис и другим о планах его дружков-Жнецов. Ещё одна вещь, в которой я потерпела неудачу, потому что теперь я была той, кто сидел в тюрьме.
Услышав шорох, я бросила взгляд на письменный стол рядом с дверью. Не знаю, как ей это удалось, но Рейвен опередила нас и оказалась здесь быстрее. Она сидела на своём привычном месте за письменным столом, листая один из знаменитых глянцевых журналов, которые она, казалось, читает всегда. Рейвен – старая женщина, даже старше моей бабушки Фрост. Ее длинные, развивающиеся одежды очень подходили к седым волосам. Ее лицо испещрено глубокими темными морщинами, похожими на чёрную краску, которой пользуются футболисты. А руки еще больше испещрены морщинами и старческими пятнами, наряду со старыми блеклыми шрамами.
Рейвен откинулась на спинку стула и закинула ноги, обутые в чёрные армейские сапоги, на стол. На мгновение её чёрные глаза встретились с моими, прежде чем она вернулась к своему журналу. Охранять тюрьму академии – одна из задач, которые исполняла Рейвен. Ну, по крайней мере, она хотя бы посмотрела на меня, пусть всего лишь на несколько секунд. Из-за этого я почувствовала себя немного лучше, если уж статуи игнорировали меня.
– Давай, – сказал Сергей. – Проходи, садись.
Я зашла в комнату, воин последовал за мной. Я направилась к стулу, на котором обычно сидела, но Сергей коснулся моей руки.
– Не на этой стороне, – объяснил он. – Ты должна сидеть на другой.
На том месте сидел Престон и, наверное, все заключённые, которых допрашивали до него. Какая-то часть меня по-прежнему надеялась, что это всего лишь большое недоразумение, гигантская ошибка, которую можно каким-то образом исправить. Но эта надежда сразу же завяла и рассыпалась, как мёртвая высохшая роза, в то время как во мне все больше расцветало беспокойство, страх и отчаяние.
Я сделала, как он просил: обошла стол и опустилась на стул с другой стороны – стороны, где находились цепи. Толстые металлические цепи лежали на столе вместе с парой наручников. Ещё больше цепей лежали на полу, так что можно было одновременно заковать руки и ноги заключённого.
Сергей потянулся к цепи на столе. Я отпрянула и прижалась к грубому камню спинки стула. Престон был последним, на кого надевали эти цепи, и я точно знала, что почувствую и увижу, если они прикоснутся к моей коже – бесконечную ненависть Жнеца по отношению ко мне. Я прочувствовала ее в полной мере, находясь в амфитеатре. Ещё больше я точно не вынесу.
– Не надевайте их на меня, – прошептала я. – Пожалуйста.
Сергей посмотрел на меня, удивленный моим низким, хриплым «пожалуйста», но цепи отложил. Я убрала руки подальше от металла, удостоверившись, что никакая часть моей оголенной кожи не касалась ни каменного стола, ни стула. Хватило и того, что я копалась в голове у Престона, сортировала его ужасные воспоминания обо всех тех людях, которым он причинил боль, подверг пыткам и убил. Я не хотела вспоминать образ Жнеца, как он, сидя по ту сторону стола, впивается в меня взглядом полным ненависти. Я просто не перенесу этого – не сейчас.
Сергей отошел к Инари, тихо разговаривавшему с Рейвен. Я же задавалась вопросом, что произойдет дальше. Начнется ли допрос немедленно? Дадут ли мне возможность защитить себя? Как я выберусь из всего этого кошмара? Как мне убедить Протекторат в том, что я освободила Локи непреднамеренно? Что Вивиан одурачила меня, как и всех остальных? Эти вопросы и сто других без конца крутились в моей голове, но ответов не было – ни на один.
Не долго я переживала и удивлялась. Пять минут спустя дверь камеры снова со скрипом открылась, и вошел Линус в сопровождении Алексея, профессора Метис, Никамедиса и Тренера Аякса.
Тренер обернулся, вытянул руку и остановил кого-то, пытающегося войти через дверь вслед за ним.
– Прости, Логан. Я не могу впустить тебя и твоих друзей. Не переживай. Это не займет много времени.
В коридоре позади Аякса я обнаружила Логана. Несколько розовых искр сверкнули в воздухе около него, подсказывая, что Дафна и, вероятно, Карсон тоже там.
Спартанец привстал на цыпочки и посмотрел на меня поверх плеч Аякса. – Цыганочка!
– Я в порядке! – крикнула я дрожащим голосом. – Я в порядке!
Логан, Дафна и Карсон начали одновременно говорить и кричать, что все будет хорошо, но Аякс проигнорировал их и закрыл дверь, заглушая протесты.
На мгновение наступила тишина.
А затем Линус тряхнул головой и повернулся к Никамедису.
– Отправляя его сюда, я надеялся, что ты будешь держать его подальше от неприятностей. Но, видимо, этого не произошло.
Никамедис напрягся от этих слов. Библиотекарь был дядей Логана по линии матери. На самом деле Никамедис выглядел, как повзрослевшая, более серьезная версия Логана с темными волосами и голубыми глазами.
Линус продолжал смотреть на него. – Ларента очень бы в тебе разочаровалась, узнав, что ты не оберегал его как следует.
Гнев вспыхнул в глазах библиотекаря, ладони сжались в кулаки и он угрожающе шагнул вперед, будто хотел ударить Линуса. С этим чувством я знакома.
– Не смей вмешивать в это Ларенту, – огрызнулся Никамедис. – Я до сих пор не понимаю, что моя сестра нашла в таком напыщенном, высокомерном...
– Достаточно, – Метис сделала шаг вперед и положила руку на плечо Никамедиса. – Хватит. Вы оба. Вы не сможете ничего сейчас решить, если будете спорить.