Бах
Шрифт:
Обойдя таким образом все фортепиано и желая сделать приятное его величеству, Бах попросил дать мелодию для импровизации. Король сыграл на флейте, а Иоганн Себастьян тут же без подготовки сымпровизировал на эту тему превосходную трехголосную фугу.
Когда отзвучали аплодисменты и крики «браво», Фридрих поинтересовался: может ли композитор сымпровизировать не на три, а на шесть голосов?
Бах задумался и, сказав: «Не всякая тема пригодна для подобного полногласия», сымпровизировал шестиголосную фугу на другую мелодию, которую выбрал сам.
Эта импровизация вызвала изумление и восхищение всех присутствующих, поскольку в зале находились люди, понимающие в искусстве полифонии. Его величество тоже остался доволен и еще несколько дней держал в Потсдаме Иоганна Себастьяна, показывая ему церковные органы.
Но композитору не давала покоя несыгранная шестиголосная фуга на тему короля. А вдруг он не решился играть ее из страха, а на самом деле тема вполне пригодна?
Вернувшись в Лейпциг, Бах первым делом подошел к клавиру и сыграл эту беспокоящую его мелодию. Потом взял чистую бумагу и затворился в кабинете. Невзирая на боль в глазах и уговоры Анны Магдалены поберечь себя, он изучал возможности королевской темы.
Он увлекся головоломкой — крутил то так, то эдак. В мелодии, как выяснилось, скрывались разнообразные возможности.
Через два месяца появилось большое хитроумное сочинение из разных вариантов решения этой непростой, но увлекательной задачи. Сейчас его знают как «Музыкальное приношение». Автор обозначил его по-другому: «Regis Iussu Cantio Et Reliqua Canonica Arte Resoluta» («Данная повелением короля тема и прочее, исполненное в каноническом роде»). Замысловатое название представляет собой акростих. Его первые буквы образуют слово «ричеркар» (старинное название фуги).
В «Приношение» вошла и трехголосная фуга и шестиголосная, а также девять канонов с канонической фугой. Вся музыка написана для абстрактного инструмента, как и «Искусство фуги». Только одна пьеса цикла — четырехчастная трио-соната — рассчитана на участие королевской флейты.
Некоторые из канонов — загадочные, то есть место вступления имитирующего голоса исполнитель должен вывести из смысла той или иной латинской фразы. Например, канон, где мелодия проходит с увеличением (более медленными нотами), подписан «Notulis crescentibus crescat Fortuna Regis» («Пусть удача короля увеличится, как эти ноты»). Другой же, где мелодия повторяется выше, чем в начале, имеет такую надпись: «Ascendenteque Modulatione ascendat Gloria Regis» («И пусть слава короля растет по мере того как восходит модуляция»).
Неизвестно, играл ли король эту музыку, но больше эти два великих человека не встречались. Поездка в Потсдам стала последним путешествием Баха.
Так от шаловливой мимолетной «Шутки» до глубокомысленной конструкции «Приношения» протянулась история знакомства двух национальных героев Германии.
Глава девятнадцатая.
ПРЕД ТВОИМ ПРЕСТОЛОМ…
Дом Бахов постепенно пустел. Умер Иоганн Бернгардт. Уехали и обзавелись семьями старшие дети Марии Барбары. Закончил обучение и покинул гостеприимный кров старательный гувернер Элиас. Подросла Аизхен — героиня «Кофейной кантаты». Она сдружилась с Иоганном Кристофом Альтниколем, студентом-богословом. Он имел красивый бас, и Иоганн Себастьян устроил его хористом в Томаскирхе с жалованьем 12 талеров. Альтниколь охотно помогал своему покровителю в переписывании нот и обнаружил талант к сочинению музыки.
По-видимому, этот человек имел мягкий добросердечный нрав и при этом обнаруживал редкостное благородство и силу духа. Именно он впоследствии взял под свою опеку слабоумного Готфрида Баха. Мало кто решился бы на такое самопожертвование.
Свадьба Альтниколя с Элизабет Джулианой Фридерикой Бах 20 января 1749 года стала большой радостью для Иоганна Себастьяна. Он чувствовал особенную духовную близость и к этой дочери, и к ее избраннику.
Новоиспеченный зять помогал своему тестю приводить в порядок нотные архивы. Основатель Общества музыкальных наук Мицлер [39] ждал от Баха блестящих примеров полифонической виртуозности. Нужно было спешить с завершением «Искусства фуги». Также композитор наконец завершил свою грандиозную Высокую Мессу, первые части которой послал когда-то правителю Саксонии в качестве «взятки» за титул.
39
Лоренц Кристоф Мицлер (1711–1778) — немецкий и польский медик, издатель и музыковед.
За хлопотами Бах почти забыл о своем недуге. Только старался избегать яркого света, от которого болели глаза.
Удар, хвативший его в самом начале лета, все восприняли как гром среди ясного неба. Хотя состояние композитора довольно быстро улучшилось, добрые лейпцигские чиновники успели отреагировать на событие и устроили испытание на должность кантора Томасшуле. Тайный советник дрезденского двора решил «застолбить» местечко для своего музыканта. 8 июня 1749 года «капельмейстер его превосходительства тайного советника и премьер-министра графа фон Брюля Готтлоб Харрер с большим успехом играл на пробу с той целью, чтобы получить должность кантора в церкви Св. Фомы, если капельмейстер и кантор господин Себастьян Бах скончается» [40] .
40
Цитируется по книге Я. Хаммершлага «Если бы Бах вел дневник».
Назло своим противникам Бах выздоровел и снова оказался в центре конфликта. На этот раз он защищал не себя лично, а все музыкальное искусство от нападок ректора Фрейбергского университета Бидермана. Этот ученый требовал свести к минимуму уроки музыки в университете, утверждая, что музыка портит характер. В качестве примера Бидерман приводил римских императоров Калигулу и Нерона. Бах попросил органиста и композитора Готлиба Шретера написать рецензию на выступление в печати фрейбергского ректора. Видимо, Бах воспринимал эту работу как свой собственный ответ, за который он, по каким-то причинам, не взялся лично [41] .
41
Главной причиной, конечно, можно предположить слабое здоровье. Но в конце 1730-х, в полемике в Шейбе, Бах также не решился выступить в печати лично.
Заказанный ответ очень понравился Иоганну Себастьяну:
«…Рецензия Шретера хорошо написана и соответствует моему мнению; скоро она будет опубликована в печати… Если появится еще несколько таких опровержений, в чем я уверен, то, несомненно, мы основательно прочистим грязные уши автора (Бидермана), чтобы они научились лучше воспринимать музыку» [42] .
За эти-то «грязные уши» и зацепился недоброжелательный баховский критик Маттесон. Он нашел выражение «низкопробным» и «недостойным капельмейстера». В итоге статья Шретера вышла в свет сильно измененной. Автор, с трудом узнавший свою работу, обвинил в произошедшем Баха. Случайно возникший неприятный конфликт так и не привел к примирению.
42
Цитируется по книге Я. Хаммершлага «Если бы Бах вел дневник».
Огорчение старого кантора смягчили дети. Лизхен родила внука и назвала его в честь деда Иоганном Себастьяном. А в январе 1750 года средний сын Анны Магдалены, старательный Иоганн Кристоф Фридрих, стал придворным музыкантом в Бюккебурге.
Но боли в глазах не переставали беспокоить. К тому же Баха крайне раздражала слепота. Она мешала ему творить — приводить в порядок ранние сочинения, создавать новые, готовить ноты к печати. Конечно, Альтниколь делал очень многое, но он не мог заменить собой Иоганна Себастьяна.