Бал Хризантем
Шрифт:
Взглянула тетка на карточку после признаний племянника и молча в закрома полезла. Извлекла из ящика румынской стенки потертый альбом. Недолго искала. Скоро пробежала по страницам, высматривая нужную карточку. Нашла.
– Смотри сюда, – сунула ее под нос загрустившему племяннику. – Это кто?
Сергей Борисович обозрел пожелтевший снимок с примятыми уголками.
– Нет. Не знаю. Кто это?
– Это твоя тетка Тася. Умерла в семь лет. Дифтерия.
Следующая фотография, выдернутая из «уголков», уже на подходе. Она на миг застревает в руках родственницы и тут же отправляется к Сергею Борисовичу.
– А это я
– А это кто? – с очередного снимка на него смотрела удивительно похожая на Софью девочка.
– Это Куся. Еще одна твоя… Да уж ладно, раз такое дело…
Тетка положила рядом на стол обе карточки – Софьи и Куси. Недоумение отразилось на лице Сергея Борисовича. Он ждал объяснений. И тут услышал то, чего никак не ожидал.
– И отец твой, кривоногий Бориска, пусть меня простит, и Тамарочка. Расскажу как есть. Тем более, тут такое дело. Ребеночек образовался нечаянно. Значит и ты правду знать должен, раз корешок у нас один. Мамка она твоя. Викуся. Папаша твой сподличал, ирод сероглазый. Ну а Тамара простила. Тебя прямо с пеленок воспитывала. Викуся как родила, так и убежала-сгинула. Тамара-то все знала. А раз уж грех случился, приняла тебя как своего. А сама так и не родила.
От такого расклада совсем тошно сделалось Сергею Борисовичу. На силу его успокоила тетушка. Но, как ни странно, вселила уверенность, что в девочке и правда есть его частичка хромосомная. А про семейную тайну он старался не думать. Может и жива мать, но сердце молчало – не дрогнуло, не захотело отыскать. Когда с двумя невероятными открытиями он вернулся в Москву, то непременно захотел увидеть дочь. Он созвонился с ее матерью и назначил встречу в тихом загородном ресторанчике из тех, что не пользуются сиюминутной славой пафосного места, но имеют приличную кухню и непродажный персонал.
Сабрина – для жительницы Сызрани пошлее имени не сыщешь! – подкатила к самому входу на новеньком «Порше». Ну да, на чем же еще может подкатить девушка из провинции, неплохо устроившаяся в столице! Сам Сергей Борисович довольствовался трехлетним народным автомобилем по кличке Тигуан. Его он оставил на стоянке, а до ресторана прошелся по песчаной дороге, вдыхая хвойный зной соснового бора.
У панорамного окна он потягивал фреш, когда нарисовалось его страстное недоразумение. Вульгарное хищное существо с замашками светской – нет, не львицы! – курицы, обезьяны, овцы. Только не львицы!
Как же нужно было напиться, чтобы стать отцом ее ребенка! Теперь эта женщина сидела напротив, и Сергей Борисович не мог вспомнить ее, как ни пытался. Все прежние разговоры он вел с ней через личного адвоката. Только пару раз созванивался, выясняя интересующие его обстоятельства. Сегодняшняя встреча была первой, вернее, второй.
– Привет! – Сабрина небрежно кинула на столик клатч и тут же закурила. – Зачем звал? – спросила дерзко, будто только вчера они расстались любовниками.
Вперив липкий взор в переносицу Сергея Борисовича, она рассчитывала на успех. Но тот отвел взгляд от самодовольной самки с губами в пол-лица и самомнением выше Эйфелевой башни. Сергей Борисович не спешил. Он взвешивал каждое слово.
Пустой в это раннее время ресторан, если не считать парочки милых старичков, устроившихся на веранде, был именно тем место, где можно обсудить все без помех, ненужных ушей и фотовспышек. Застать генерального продюсера Слонова в компании неизвестной девицы – значит сделать ее знаменитой. А этого он хотел меньше всего.
– Вам достаточно той суммы, что я плачу ежемесячно?
Сабрина насторожилась. Рысьи глаза изумрудно сверкнули и еще больше сузились. Как опытная хищница, она выжидала молча. Уж если схватить, то наверняка. Не полевую мышь, а жирного кабанчика.
– Я прибавлю к той сумме еще пятьдесят процентов при условии, что Софья будет жить со мной.
Их глаза встретились в краткой дуэли.
– Хорошо. Но не пятьдесят, а сто. Увеличь сумму вдвое, и я отдам тебе Софью.
Нечто подобное Слонов и предполагал, собираясь на встречу. Опытный менеджер, он обдумал и цену за свою дочь, как бы страшно это ни звучало, и порядок оформления их соглашения. Комар носа не подточит. Нанятые им сыщики не зря потратили время, а он – деньги за их услуги. Вся подноготная гражданки Чумкиной Сабрины Петровны, зафиксированная в фото и видеоотчетах, лежала уже неделю на его столе. Плюс распечатки личных контактов в соцсетях и переговоры – веские аргументы, чтобы лишить ее прав матери. Сергей Борисович понимал, что действует незаконно, но с такой гадиной иначе нельзя. Слонов приберег весь компромат на крайний случай, и все же надеялся, что случай этот так и не произойдет. Ему не хотелось огласки. Он оберегал не личный покой и не честь и достоинство чужой ему женщины. Он оберегал покой собственной дочери, беззащитной перед миром и в то же время доверявшей миру больше обычных людей.
Его дочь Софья была слепа.
Об этом он узнал не от матери – от детективов. Почему-то Сабрина не спешила сообщать отцу о болезни. Деньги ежемесячно капали на счет и тратились с удовольствием, хотя про Софью она все же не забывала: наняла ей приезжую дешевую и неопрятную няньку, с утра до вечера лузгавшую семечки перед экраном, а ночами принимавшую прямо в детской, где стояла ее кровать, смуглого парня с ближайшей стройки.
«Ребенок слепой – что день, что ночь – ему без разницы. А мы тихо», – оправдывалась она.
И когда хозяйка улетала на заграничные моря-океаны с очередным кандидатом в мужья, тихий строитель неделями спал под жарким нянькиным боком.
Все те мерзости, что творились возле ребенка, Сергей Борисович глядеть не стал. Хватило сказки на ночь при полной иллюминации, рассказанной под скрип кровати.
Свиньи! Сергей Борисович готов был собственноручно придушить каждого. Но адвокат убедил его мирно выкупить ребенка, а после он придумает, как лишить мать всех прав без скандала и в рамках законодательства. На том и сошлись.
Вскоре все бумаги были подписаны, и Сергей Борисович обнял свою детку. Что он при этом чувствовал? Трепет. Трепетало в груди сердце, трепетали руки, обнимавшие худые плечики, трепетала душа – не от страха, от нежности, когда девочка, знакомясь, ощупывала его легкими пальчиками, точно бабочки касались лица. В тот самый миг он пообещал себе, что Софья увидит мир не руками – глазами.
Он сделает для этого все возможное и невозможное.
Глава девятая