Балаган и его обитатели

Ордахова Сардана

– Лик вернется, если мы узнаем о Франции все, – прошептал Левушка Абаашикке перед сном.

– Почему ты так думаешь? – спросил Абаашикка.

– Потому что мне кажется, что он ушел туда.

– Нельзя уйти в страну, которой нет, – возразил Абаашикка.

– Она есть, – упрямо сказал Левушка. – Вот увидишь. И там нет таких плохих детей, как мы, поэтому Лик ушел туда.

Умная Маша

Вскоре произошло еще одно событие, которое вовсе перевернуло жизнь в Балагане вверх дном. Дело в том, что Маша в свободное от поглощения

еды время любила удобно устраиваться перед телевизором и смотреть все передачи подряд. Мальчики, проходя мимо, имели обыкновение дразнить ее. Однажды они увидели, как она молча глотает слезы перед голубым экраном.

– Опять какой-то дон бросил какую-то синьору, – ухмыльнулся Абаашикка, проходя мимо нее на второй этаж. При этих словах он точным движением швырнул в ее круглый затылок один из шариков для пинг-понга, которыми были набиты карманы его широких штанов. Попал.

– Ничего подобного, это же новости, – огрызнулась Маша, с кряхтеньем подбирая шарик и по своей странной привычке проворно пряча в карман.

– Отдай шарик, мой! – закричал Абашикка, бросаясь к ней с воинственным видом.

Маша молча вытащила шарик и, не отрывая взгляда от телевизора, положила рядом с собой. Абашикка схватил шарик и заодно сделал ей сзади «козу рогатую».

– Новости? И что же там случилось? – поинтересовался Левушка, становясь рядом с Абашиккой. Подталкивая друг друга локтями и гримасничая, они начали дергать ее за ленточки. На этот раз они собирались хорошенько над ней посмеяться. Наверное, потому, что не могли стерпеть, чтобы девчонка смотрела новости и еще что-то в них понимала.

– Коалы… – выдавила Маша и утерла выступившие слезы. Бодрый голос корреспондента продолжал:

– Теперь их стало так много, что они могут нанести ощутимый урон флоре всего континента. Организован их вывоз на другое побережье, где коал развелось не так много…

По телевизору показывали крошечных коал с ошейниками на шеях. Их ловили по всей южной части Австралии и сажали в ящики. Ящики, наверное, были с дырками, чтобы животные могли дышать, но зрелище все равно было ужасное. Их смышленые маленькие мордочки с черненькими носиками, осторожно принюхивающиеся к незнакомой обстановке, крохотные лапки, доверчиво цепляющиеся за одежды своих мучителей, вызвали бы у самого жестокого человека по меньшей мере естественное умиление. Они напоминали плюшевые игрушки. Кому помешали эти бедные маленькие плюшевые мишки, единственные животные на земле, которые никак не умеют защищаться?

Мальчики замерли.

– И куда же их отправляют? – холодно поинтересовался Левушка.

– Не знаю, – всхлипнула Маша.

– Эээ.. можно было бы выписать одну коалу сюда… – стараясь быть равнодушным, начал Абашикка.

Лучше бы он этого не говорил!

Маша несколько секунд смотрела на него ошеломленно, потом решительно встала.

– Ты куда?! – только и успели воскликнуть мальчики. Вопрос был риторический, так как они прекрасно поняли, куда она направляется. Конечно же, в Кабинет Эдьиэйки! Спасать несчастных коалят!

– Если бы… здесь не было так холодно… – неуверенно продолжил свою так некстати высказанную мысль Абашикка.

– И голодно, – закончил Левушка.

Мальчики переглянулись

и отправились на второй этаж играть в пинг-понг, потому что Кусеныш, кажется, оккупировал их единственный компьютер навсегда – за хорошее поведение и отличную учебу (в школу он еще не ходил, но ведь в Балагане были свои уроки) Эдьиэйка разрешала ему сидеть за компьютером столько, сколько захочется, и тогда, когда захочется, а всем остальным выделяла по часу, потом отгоняла делать уроки. Обычно Левушка с Абашиккой объединяли свои часы, так что сидели целых два часа, но вдвоем))). И рубились в кровь, запустив какой-нибудь жестокий шутер. А Кусеныш одиноко строил какие-то бесконечные стратегии. Туораах и Маша занимались неизвестно чем – кажется, Маша вела какой-то секретный девчачий дневник, Туораах рисовал. Ему очень понравилось рисовать в компьютере, а не на бумаге.

Тайный кружок

После того памятного воскресного урока внешне ничего не изменилось в Балагане. Только Кусеныш стал как-то задумчив, что ли. Однажды вечером он зашел в комнату Левушки и Абашикки, когда Туорааха там не было. Некоторое время он топтался возле тумбочки Абашикки, делая вид, что очень заинтересовался его Планом Возвращения Лика, над которым тот корпел каждый день. Абаашикка записывал туда все школьные оценки – свои, Левушкины и Машины. А также все хорошие поступки, которые совершил каждый из обитателей Балагана.

– Левушка, а что было написано в той Книге, из библиотеки? Помнишь, ты говорил на прошлом уроке? – спросил он наконец, помявшись.

Левушка помолчал. Потом неохотно оторвался от учебника, чтобы произнести медленно и задумчиво:

– Там все не так, как нам говорят…

Кусеныш ахнул. Абашикка оторвался от своего Плана и внимательно посмотрел на Левушку. Надо заметить, что он никогда особо не интересовался Францией. Ему было достаточно той страны, где он жил. Да и вообще, сейчас самым главным для него являлось возвращение Лика. Но он не прочь был послушать что-нибудь новенькое и интересное.

– Давай, расскажи. – попросил он Левушку, подперев щечку кулачком и уставившись на него с выражением глубокой печали в черных глазах. Он попытался отогнать эту грусть, медленно хлопая густыми ресницами. Абашикка устал искать Лика, и он немного устал от жизни в Балагане. Кусеныш с готовностью уселся на стульчик возле кровати Левушки.

– Во-первых, я узнал, что она существует на самом деле, – начал Левушка. – Так написано во всех книгах. Только в нашем Балагане говорят иное. Что касается климата и прочего, похоже, здесь учат правильно. Но что касается жизни там…

– Что, что? – заторопил его Кусеныш.

– Ну что-что? Там живут такие же люди, как и мы. По крайней мере, очень похожи на людей. Так же едят, пьют, говорят. И все у них точно такое, как у нас. Они учатся, работают. Только язык у них другой.

– Ух тыыыы! – восхитился Кусеныш. – А ты знаешь этот тайный язык?

– Нет, – развел руками Левушка. – Но думаю, его можно выучить!

Абашикка выглянул за ширму посмотреть, не подслушивает ли кто их разговор, забыв о том, что главный подслушивальщик находится в данный момент здесь и сам ведет с ними крамольные беседы.