Баламут
Шрифт:
— Слезаем и идем мыться.
— Угу. Они кровили, а ты пропотел насквозь… — поддакнула женщина и последовала моему примеру.
До берега озера было чуть больше пятидесяти метров, так что переход не затянулся. А водные процедуры изрядно напрягли, ибо место, на котором мы их принимали, прекрасно просматривалось с другого берега, что в этой области Зоны было очень небезопасно. В общем, после того, как кровь и пот были смыты, я пошел на поводу у собственной паранойи и увел Шахову в лес. Почти на километр. А там нашел небольшую полянку, застелил клочок земли ковриками и покрывалом, «прижег» это место плетением, уничтожающим насекомых, и слил на недо-лечение две трети нового запаса Жизни. Потом трезво оценил
— Это все, на что я способен. Но часов через семь-восемь мы доберемся до Базы, а там целители не чета мне.
— А еще через сутки-двое закончится мутация, и я смогу долечить то, что не смог ты? — язвительно спросила женщина и еле слышно зашипела: — Рад, я выжила благодаря тебе, а эти раны получила из-за своего упрямства и… ни капли об этом не жалею, так как смогла помочь тебе выполнить почти невыполнимую задачу! Говоря иными словами, перестань рвать себе душу и посмотри на ситуацию с другой стороны: я прилетела в Зону по уважительной причине, по еще более уважительной причине попаду на Базу и, как личность благодарная, впоследствии смогу навещать своих спасителей! Кстати, я могу встать?
— Конечно! Прости, заслушался… — начал, было, я, но Язва, в мгновение ока оказавшись на корточках, натянула футболку, обняла меня за шею и от всей души поцеловала в щеку:
— Баламут, Оторва была права: ты настоящий мужик. И я счастлива, что она подарила мне шанс… рано или поздно заслужить твою дружбу!
Щуп я использовал в момент касания губ, поэтому почувствовал и запредельную благодарность, и гордость за меня-любимого, и желание чуть-чуть повеселиться, появившееся в самый последний момент. Вот и сделал вид, что обиделся:
— Интересно, а как называются наши нынешние отношения?
— Любовь, конечно! — на голубом глазу заявила она и перевела веселье на новый уровень: — Друзья друг с другом не спят, а мы чуть более суток тому назад проснулись в одной постели! Кстати, ты, гад, по итогам той ночи не сказал мне даже самого завалящего комплимента!
В другое время я бы или посмеялся, или отшутился. А тут ощутил кое-какие «лишние» эмоции, сообразил, что на самом деле происходит с этой женщиной, и прижал ее к себе:
— Лар, солнце, та химия, которой я обработал твои раны на первом этапе лечения, используется не первый год и работает. Более того, я направлял и усиливал нужные воздействия, поэтому абсолютно уверен в том, что никаких негативных последствий не будет. То же самое могу сказать и про мутацию: в данный момент твой организм адаптируется к магофону Той Стороны в самом лучшем режиме из всех возможных.
— Если его направляешь ты, то получается, что пока ты рядом, я могу ничего не бояться? — хохотнула Шахова, но эта вроде как шутка вымела из ее чувств далеко не весь негатив. Пришлось пользоваться аргументом потяжелее:
— Конечно. А еще пока я рядом, тебе нет необходимости строить из себя сильную женщину. Так что закрой глаза, забудь обо всем, что было в прошлом, и загляни в скорое будущее. В то самое, в котором ты, наконец, увидишься со своей любимой подружкой…
…Переход по оранжевой и красной областям Зоны дался Шаховой куда тяжелее, чем я рассчитывал. А еще нам с ней как-то уж очень крупно не везло со зверьем с Той Стороны. Поэтому до северо-западного входа Базы шли аж девять с половиной часов и, добравшись до самого обычного выворотня, вросшего в землю, не поверили, что добрались.
Она послушалась и увидела, как приличный кусок «земли» плавно поднимается вверх, поворачивается на невидимой оси и открывает доступ в колодец диаметром в два с лишним метра.
— Дуй вниз. До первой площадки. Там стой и не шевелись. А я затру следы и спущусь… — приказал я, проводил ее взглядом и зашевелился. Хотя, по большому счету, этим делом должен был заниматься дежурный, освободив меня, вернувшегося с боевого выхода, от лишних телодвижений.
Дежурным в этот день оказался Витька Шелестов, парнишка на два года младше меня, во время мутации получивший не самое удачное сродство и из-за этого сосредоточившийся не на боевке, а на артефакторике. Да, он страшно переживал крах своих надежд, но это не мешало ему пахать, как проклятому, на новом поприще, вкладывать душу в поручения старших и нести такие вот дежурства. Вот и в этот раз он вынесся на поверхность чуть ли не раньше, чем я сформировал первое плетение, сжал меня в объятиях, заявил, что страшно рад видеть, и еле слышным шепотом поинтересовался, с какого перепугу я привел на базу внешницу!
— Она своя, Кремень… — с нажимом на нужном слове ответил я. — Но не местом рождения, а духом.
Он знал, что я такими вещами не шучу, поэтому мгновенно посерьезнел и потребовал познакомить. А через пару минут ничтоже сумняшеся заявил Язве, что раз я, Баламут, назвал ее «своей», то он горд таким знакомством!
Лариса Яковлевна отреагировала на это заявление на десять баллов из пяти возможных:
— Меня переполняет это же чувство: на подходе к этому входу Баламут обмолвился, что безопасностью вашей Базы занимаются лучшие. А раз вас сочли таковым в столь юном возрасте, значит, вы уже доказали, что входите в эту категорию!
Шелестов смутился, но нос все-таки задрал. И пробасил:
— Спасибо на добром слове. Жаль, что не могу уйти с поста, проводить вас вниз и устроить экскурсию по базе, но надеюсь, что мы видимся не последний раз…
— Серьезный молодой человек! — прошептала Шахова после того, как мы вошли в лифт и поехали вниз. — Кстати, а за счет чего мы едем? Электричество же не работает!
— Открою страшную тайну… — криво усмехнулся я. — Двенадцать лет самоизоляции в кошмарнейших условиях настолько сильно мотивировали Старших, что первые же трофеи, взятые с корхов, были разобраны чуть ли не до атомов. А потом исследования снова приняли системный характер, и через несколько лет появились первые магические аналоги электронных схем. В общем, тут, куда ни плюнь, одна магия. К примеру, светильники — это мощный светлячок, поддерживаемый накопителями, плюс оптоволокно и стандартные потолочные или настенные панели. А теплоснабжение и горячая вода — артефакторика, школы Воды и Огня, обычные пластиковые трубы и насосы на накопителях.
— Получается, что ваш уровень маго-технологического развития намного выше, чем средняя температура по больнице? — хохотнула она.
Интуитивно сообразив, о чем идет речь, я пожал плечами:
— А что удивительного? Мы выживаем. А еще не забываем о том, что нас уже предавали, и делимся далеко не всеми наработками.
— Я тоже знаю, что такое предательство… — неожиданно призналась она. — Увы, слишком хорошо. Поэтому беззаветно люблю только Оторву и тебя, а служу не Долгоруким, а лично Дарье Ростиславовне.