Чтение онлайн

на главную

Жанры

Баланс семилетней метаполитической борьбы
Шрифт:

В противоположность эгалитаризму учение дифференциации не выводит происхождение человека ни от моногенизма (однократность творения), ни от монотеизма (однократность Бога). Оно не делает разделения между его этническим и его метафизическим происхождением. Оно не производит разлом — ни на уровне происхождения, ни на уровне становления: человек развивается в той культуре, которую он производит. Учение дифференциации определяет будущее человека не по ту сторону его происхождения, а исходя из его корней. Следовательно, учение равенства — это учение разлома. Учение дифференциации, напротив, имеет своей целью связь: оно рассматривает как раз биологическую, историческую и культурную матрицу человека, т. е. его органическое измерение вообще, которое нельзя сократить ни до какой догмы, так как ее нельзя отделить от биокультурных фактов. Культура хотя бы потому абсолютизирует инобытие, что в этом мире нет единой культурной системы отсчета для всего человечества. Культуры — это выражение духовной жизни народов, самое сильное, самое однозначное доказательство их различного гения и лучшие гарантии их способности к продолжению истории. [5]

5

Пьер

Кребс, там же

В полном противоречии с политеистическим мировоззрением, все выходящие из монотеистического дуализма идеологии основываются на представлениях о таких ценностях, которые выдвигают требование абсолютного, универсального и окончательного. Из этих источников, следовательно, берут начало политический произвол, нетерпимость и тоталитаризм. Они обуславливают девальвацию родины, кровных связей, общностей, самоопределения.

Вне связи дуализм-рационализм эгалитаризм на практике невообразим. Жак Марло в этой связи замечает, что вливаемая на протяжении двух тысячелетий в европейский дух рационалистическая идея «основывается на дуализме: между рациональным принципом, организующим Верхний, потусторонний мир (логос), и миром, нашим существующим миром, понимаемым как временный беспорядок, которым логос владеет, направляет и, возможно, с помощью морали (логос очеловечивает через освобождающий грех) снова примет его в свою среду. Все рационалистические, идеалистические и теистические идейные системы возвращаются к этой схеме. Сократ, Платон, Аристотель, Фома Аквинский, Декарт, Руссо, Кант, Гегель, Маркс и Огюст Конт сформулировали разные варианты этого логос-идеалистического дуализма». [6]

6

Le renouveau paien dans la pens'ee francaise, Paris 1986, стр. 23

Христианство по-прежнему остается «ключевым звеном» в этой связи. Секуляризация, начиная с кальвинизма и лютеранства, и заканчивая Критической теорией Франкфуртской школы (антиреволюционные неомарксисты), была сама подготовлена христианством, которое захотело призвать метафизические идеалы, с которыми христианин находился в связи как с «внемирским индивидуумом», с небес на землю для изменения последней. Христианский принцип, согласно которому человек, принимая во внимание будущее Царство Божье, должен искать личное спасение, превратился в господствующих идеологиях (либерального космополитизма или социалистического или марксистского интернационализма) в желание осуществить индивидуальное счастье, большей частью понимаемое как экономическое благосостояние. У христиан «разум» считается наследником природного порядка и божественной воли. Следовательно, целью, поставленной обществам, является рациональное осуществление индивидуального счастья. Все системы учений современности в этом совпадают. За исключением нашей.

Этот вид рационализма, этот применяемый только на службе исключительного стремления к индивидуальному «счастью» разум («рацио») воздействует катастрофически, так как возможное только как мысль и, кроме того, ограниченное экономическими и социальными формами осуществление индивидуального счастья разрушает все высокое и святое. От марксизма до социального христианства, от либерализма до социал-демократии, всюду эгалитаризм во всех формах своего проявления представляет эту неудачную систему мира. Мы же, напротив, подчеркиваем, что человек является придающим миру смысл и господином форм внутри обусловленного судьбой, опасного мира, всегда новое преодоление и одновременно совершенствование которого является нашей задачей. Это стремление к возвышению существования, это понятие «сверхчеловека» полностью противоречит индивидуалистическому гуманизму. [7]

7

См. примечание 4

Слово в защиту политеистической философии

Мы хотели бы подчеркнуть: культура хотя бы потому абсолютизирует инобытие, что не существует единой культурной системы отсчета для всего человечества в этом мире. Также Режи Дебре правильно констатирует, что «не существует универсальной, всеобщей группы, как и универсального языка. Но все люди при рождении получают способность говорить, и все группы получают при их создании способность верить. Способность говорить не обуславливает, что каждый говорит на волапюке или эсперанто; способность верить не обуславливает единственную всемирную религию. Это лишь значит, что каждая общая структура может верить или призвана к особенной религии». И Дебре напоминает о словах Хомского, что «все, что отличает людей друг от друга, интересует их больше, чем то, что у них общее». [8]

8

Critique de la raison politique ou l’inconscient religieux, Paris 1981, стр. 280

Гийом Фай со своей стороны страстно борется с убеждением, согласно которому «технологическая и естественнонаучная динамика основывается-де на унификации земли к одной расплывчатой сети. Как в биологии и в кибернетике гомогенизация с определенной пороговой величины переходит в обратный процесс. Организм разрастается подобно раку и становится уязвимым, так как у него есть только один единственный тип поведения, лишь единственный запрограммированный ответ на вызовы. Большие человеческие воплощения, впрочем, никогда не были произведением

всего человечества, но отдельных народов, которые поощрялись в соревновании с другими. Техническая динамика, культурное богатство и культурная творческая сила возможны только в расколотом мире, где каждое большое этнокультурное единство развивает свой собственный путь, свою собственное производство и свое собственное потребление. Происходящая теперь идеологическая, политическая и техническая унификация земли ведет человечество к чему-то вроде тепловатой гипертрофии, где «прогресс» в действительности означает «регресс». Существование человечества зависит скорее от продолжения существования его различий, его внутреннего политического или экономического соревнования. «Мы выступаем за гомогенную модель гетерогенных народов (а не наоборот). Это предпосылка к уважению других, к сосуществованию, к взаимному обогащению псевдообщего человечества, которое обеспечивается одной единственной всемирной коммуникативной сетью, унифицированным языком и широкомасштабным, безграничным обменом (так что никто больше не может общаться!). Этому мы предпочитаем отдельные, разные народы, ограниченный обмен, многообразные языки, чтобы смогли появиться настоящие связи и взаимообмен между отдельными культурами». [9]

9

La troisi`eme voie, Paris 1984, стр. 22 и 28

Астрофизика и биология свидетельствуют, что мир не знает неповторимой, неограниченно господствующей нормы. Мир — это скорее место неопределенного количества противоречивых логичных систем мышления. Все значительные естественнонаучные мыслители нашего столетия, например, Вернер Хайзенберг, Карл Поппер, Луи Ружье, и прошлого времени, среди прочих, Лейбниц или Гюстав Ле Бон, потрясли веру в рациональную волю, лежащую в основе существования мира. Хайзенберг, Кёстлер, Моно признавали, что «внутренняя часть мира не показывает даже самого незначительного следа такой воли». Скорее, в нем наличествует «многослойное взаимное «перекрытие» противоположных систем, которые сосуществуют в иерархическом, относительном равновесии. Планетное равновесие — это одна из этих систем, атомный порядок материи, на микроскопическом уровне, — другая. Органический мир обладает своими собственными основными законами, которые навязываются ему законами физического мира, и духовная область превосходит обе другие, не становясь при этом независимой от них, как это отчетливо представлял философ Николай Хартманн». [10]

10

Жак Марло, указ. соч, стр. 69

Патрик Труссон (Nouvelle Ecole, зима 1985-86, стр. 26–45) снова подхватил вопрос о представлении мира в рамках физики и привел решающие доказательства. Сначала Труссон обнаруживает революционную точку зрения нескольких исследователей, например, Люсьена Романи, Стефана Люпаско, Фритьофа Капры и Жана Э. Шарона. Романи подтверждает непрерывность материи, снова возвращая в научный оборот понятие эфира. Эйнштейн осознанно оставил без внимания это понятие в своей теории, когда он рассматривал «искривление космического пространства». Согласно Романи, эфир не был устроен ни атомарно, ни молекулярно, а состоит «из беспрерывного, в разные стороны растяжимого куска и может, таким образом, переносить все волны». Эфир — это, так сказать, материя. «Мировоззрение Романи», замечает Патрик Труссон, «родственно тем, которые достались нам из самых древних европейских традиций. Наши основополагающие мифы о создании мира, будь то греческие, кельтские или германские, представляют нам мир именно как единое целое, в котором боги и люди в какой-то мере однородны. Гипотеза Романи предлагает похожую точку зрения: общая основа, основной эфир, и разные формы для «отдельных материальных предметов — вихри эфира и радиоволны — причем целое и части однородны».

Николеску считает, что природа производит свое собственное единство. «Мы понимаем мир скорее как систему соединений, связей и событий, чем, все же, как систему отдельных предметов. Мир, природа — это глобальное единство, и каждая часть ощущает, что происходит в остальных частях вселенной. Неотъемлемость характеризует основной уровень». Николеску без опасений ссылается на таких философов, как П.Д. Успенский и Г.И. Гурджиев — и даже на немецкого мистика Якоба Бёме, который еще в семнадцатом веке выразил убеждение, что всеобъемлющее является одним. Николеску осознает «существенную связь между наукой и европейским мировоззрением» (Труссон). Формулируя далее гипотезу, что мир обнаруживает больше измерений, чем четыре, которые характеризуют нашу обычную связь времени и пространства, Николеску отвергает точку зрения линейности (прямолинейности) на время и историю: «Не было никакого «раньше» и никакого «позже» в обычном смысле», комментирует Труссон. «Продолжение было лишь аппроксимацией. Также и здесь снова проявляется первоначальная европейская традиция, так как она никогда не рассматривала время, и, таким образом, и историю, в качестве чисто линейного и непрерывного».

Знаменитый мистический закон троичности (к которому особенно был привязан Якоб Бёме: мир огня, мир света, порожденный мраком и светом внешний мир) становится у Николеску законом формы или структуры. Также у Жоржа Дюмезиля можно увидеть это, когда он обнаруживает функциональное деление на три части в рамках индоевропейской идеологии. И тем же законом пользуется Стефан Люпаско в области физики и биологии, когда он приводит доказательство, что основное свойство энергии — это ее антагонизм (ее противоположность). Это решающая констатация, так как она наилучшим образом подтверждает то, что снова и снова утверждало европейское язычество: мир одновременно — един и разнообразен, что бы нам ни внушали постоянно рационализм и дуализм. Жак Марло называет это обстоятельство полемологическим монизмом; и это понятие в значительной мере совпадает с законом энергетического антагонизма Люпеско.

Поделиться:
Популярные книги

Отмороженный 8.0

Гарцевич Евгений Александрович
8. Отмороженный
Фантастика:
постапокалипсис
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Отмороженный 8.0

Скрываясь в тени

Мазуров Дмитрий
2. Теневой путь
Фантастика:
боевая фантастика
7.84
рейтинг книги
Скрываясь в тени

На границе тучи ходят хмуро...

Кулаков Алексей Иванович
1. Александр Агренев
Фантастика:
альтернативная история
9.28
рейтинг книги
На границе тучи ходят хмуро...

Восход. Солнцев. Книга I

Скабер Артемий
1. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга I

Заставь меня остановиться 2

Юнина Наталья
2. Заставь меня остановиться
Любовные романы:
современные любовные романы
6.29
рейтинг книги
Заставь меня остановиться 2

Системный Нуб 4

Тактарин Ринат
4. Ловец душ
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Системный Нуб 4

Машенька и опер Медведев

Рам Янка
1. Накосячившие опера
Любовные романы:
современные любовные романы
6.40
рейтинг книги
Машенька и опер Медведев

Мастер 2

Чащин Валерий
2. Мастер
Фантастика:
фэнтези
городское фэнтези
попаданцы
технофэнтези
4.50
рейтинг книги
Мастер 2

Титан империи 5

Артемов Александр Александрович
5. Титан Империи
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Титан империи 5

Мятежник

Прокофьев Роман Юрьевич
4. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
7.39
рейтинг книги
Мятежник

Последний рейд

Сай Ярослав
5. Медорфенов
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний рейд

Идеальный мир для Лекаря 9

Сапфир Олег
9. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическое фэнтези
6.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 9

Неудержимый. Книга XIV

Боярский Андрей
14. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XIV

Младший сын князя

Ткачев Андрей Сергеевич
1. Аналитик
Фантастика:
фэнтези
городское фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Младший сын князя