Балетные туфельки
Шрифт:
– Мы всегда помогали с уборкой, с самого детства, – объяснил Франческо.
Мейбл выглядела еще более напуганной мышкой, чем обычно. Когда она заговорила, казалось, что дыхания ей просто не хватит.
– Я ничего не трогала. Я оставила конверт под бумагой.
Франческо хотел попытаться все объяснить.
– Это всего лишь адрес с'Уильяма. Мы просто думали, там надежнее.
– Там надежно, – выдохнула Мейбл. – Не нужно меня бояться, дорогие мои.
Мейбл, видимо, собиралась еще что-то сказать, но в этот момент
Это был ужасный момент, потому что никто не знал, что говорить. Анна уставилась на Мейбл, как будто та была коброй. Мейбл смотрела на чемодан как загипнотизированная. Мальчики просто застыли на месте, пытаясь придумать хоть какую-то причину, по которой Анна могла принести свой чемодан.
– Мы подумали… – начал было Франческо.
– Знаете, всегда хорошо иметь при себе чемодан, – торопливо перебил его Гасси. – Ну, чтобы что-нибудь в него положить.
И тогда Мейбл действительно их удивила. Она приставила щетку к стене и села на кровать Франческо. Ей явно было очень трудно говорить.
– Ваш дядя замечательный человек, но он любит одиночество и не любит, когда в доме посторонние.
– Я бы не стал называть племянников посторонними, —сказал Гасси.
Мейбл продолжала, как будто ничего не слышала.
– Для меня на первом месте ваш дядя, но если я смогу хоть чем-нибудь вам помочь, я всегда помогу. Нам нужно вместе стараться сохранять в доме мир. Я не буду вмешиваться. Если вы хотите вынести чемодан, пожалуйста, для меня это ничего такого не значит.
Франческо решил, что тетина откровенность заслуживает ответной откровенности с их стороны.
– На самом деле мы хотим забрать все три. Мы хотим их продать, потому что нам нужны деньги.
– Много? – спросила Мейбл.
– Для нас это много, – сказал Гасси. – У нас есть сорок пять пенсов, но нам надо фунт и сорок пенсов.
Мейбл казалась такой разумной, что Франческо подумал, не рассказать ли ей больше, но, видимо, и сказанного было много, потому что вдруг она встала, схватила щетку и выскользнула из комнаты.
Гасси смотрел ей вслед, абсолютно пораженный ее поведением.
– Вы видели? Точно как мышь, за которой гонится кошка.
Франческо достал из шкафа два чемодана и протянул один Гасси.
– Пошли отнесем их маме Уолли.
– Конечно, – сказал Гасси, когда они вышли на улицу, – мы никогда не знали тетю. Ты думаешь, они все такие?
– Может, потому что это англичане, – предположила Анна.
У Франческо полегчало на душе от слов Мейбл:
– У нас все было по-другому – я имею в виду до землетрясения, когда все могли говорить то, что думали. Но мне кажется, что для нее это уже очень много, я почти уверен —она хотела объяснить нам, что она – наш друг.
Гасси отказывался изменить свое мнение о Мейбл.
– Для меня она – просто мышь. Она никогда не сможет быть другом. Если у дяди будет плохое настроение, она сразу, как мышь, спрячется в нору.
Анна взяла Франческо за руку.
– Я с тобой согласна. В любом случае для нас, когда нет друзей, даже мышка лучше, чем ничего.
Уолли их ждал. Он бросился им навстречу.
– Я думал, вы никогда не придете, – он с восхищением смотрел на чемоданы. – Ух-ты! А они очень даже ничего!
Мама Уолли разговаривала с покупателями, но улыбнулась детям.
– Я недолго, – крикнула она. – У Уолли есть что вам рассказать.
– Я почти забыл, – сказал Уолли. – Дорин, ну та, которая ходит на танцы по субботам. Короче, эта мисс де Вин берет два фунта и десять пенсов за семестр и еще отдельно за экзамен. Семестр начинается через неделю, поэтому лучше прямо сейчас отвести к ней Анну.
Мама Уолли была просто в восторге от чемоданов.
– Теперь давайте прикинем, сколько у вас есть и сколько нужно получить.
Франческо показал три пальца.
– Девяносто девять пенсов на туфельки и два фунта и десять пенсов на уроки, получается три фунта и пять пенсов.
– Молодчина! – сказала мама Уолли. – Ты неплохо считаешь. У меня всегда были проблемы с суммами, а эти мелкие деньги просто выводят меня из себя. Верните мне старые полкроны – так я всегда говорю.
Гасси не хотел, чтобы вся слава досталась только Франческо.
– Мы все умеем складывать. Ольга нас научила.
Мама Уолли осмотрела чемоданы.
– Нужен небольшой запас денег, потому что могут понадобиться стельки для туфель, ленточки или еще что-нибудь. Попробую-ка я продать каждый за фунт и двадцать пять пенсов. Тогда у нас как раз получится то, что надо.
– Но, мама, нам нужно срочно продать, – напомнил ей Уолли. – То есть я хотел сказать, что Анна не может ждать. Дорин сказала, что нужно прямо сейчас встретиться с учительницей, а как она пойдет к ней без туфелек?
Мама Уолли открыла кошелек и достала фунтовую банкноту.
– Идите и закажите туфельки, – сказала она. – Если я говорю, что могу продать что-то, это значит, что я продам.
Гасси с Уолли отвели Анну в обувной магазин, чтобы заказать туфельки. Франческо остался с мамой Уолли, чтобы объяснить ей: Анна не сможет заниматься с Одри де Вин, если та окажется не таким хорошим учителем, как Жардек.
Мама Уолли освобождала на лотке место для чемоданов.
– Кто это – Жардек?
– Отец нашей мамы.
– А, ваш дедушка. Ну, я, конечно, не знаю, но вряд ли профессиональная учительница окажется хуже вашего дедушки, как ты думаешь?
Франческо попытался ей объяснить.
– Только Анна это может знать. Поймите, если Анна скажет, что не может с ней заниматься, это не значит, что она не благодарна.
Мама Уолли положила руку ему на плечо.
– Сынок, ты должен понять одну вещь. Одри де Вин —единственная учительница здесь.