Балканский венец
Шрифт:
Чуть поодаль стоял еще один мальчик. Он был гол, как и все. Ему так же непривычны были завывания дервишей и вонь гашиша. Но он не боялся. В глазах его не было страха, и это было хорошо. Значит, этот день для Али не пройдет даром. А может, и месяц. Он подошел к мальчику, приподнял его голову за подбородок и для верности еще раз заглянул в глаза. Нет, он не ошибся – страха там не было. Зато было что-то иное. Ненависть? Это хорошо. Щенки должны быть злыми. Только из злых щенков вырастают волки. Рука у мальчика обвязана была грязной тряпкой. Ох уж эти матери! Они еще могут родить хороших воинов – но не могут понять, что нужно сыновьям их для того, чтобы подняться над другими хоть на голову. Мальчик, судя по виду, был родом из рацей. Оно и понятно. Из них выходили отличные бойцы. Эти дервиши когда-нибудь умолкнут?
Будто кто-то услышал его, и стало тихо. Взял Али со стола свой верный инструмент – молоток. «Этого, – толстый палец с длинным загнутым ногтем указал на мальчика, стоящего поодаль, – первым ко мне. Потом этих двух. Ну и еще того, сзади, с волосами цвета пшеницы – он красив, сойдет для дворцовой службы. Остальных уберите – пусть их продадут на рынке, будет хороший торг».
Али был доволен. Теперь начиналась его работа. Подручные уже докрасна накалили гвозди на углях жаровни. Не был он ни джинном, ни факиром, но зато умел то, чего не умели другие. За это и прозвали его Большой Али, а вовсе не за громадный рост и толстый живот. Другие только портили материал. Если вбить гвоздь слишком слабо, он клюнет череп и соскользнет вбок, мальчик останется жить. Если вбить гвоздь слишком сильно или на волос мимо того
Вечером, когда Али отдавал подручным свой инструмент, дабы почистили его на завтра, и снимал окровавленный фартук, мог он быть доволен собой. Нынче хорошо потрудился он во славу Великого Султана.
Нет Бога, кроме Всемогущего творца неба и земли, вера Его превыше иных вер, а воля Его – закон для рабов Его, заблудших же и отрекшихся новые воины преследуют, где только можно, днем и ночью.
Новые воины воюют против гяуров [156] , и это угодно Всемогущему творцу неба и земли, давшему им сабли, дабы они уничтожали гяуров, ибо они заблудшие и отрекшиеся.
Великий Султан блюдет волю Всемогущего творца неба и земли, и слова его – закон для новых воинов, воспротивившийся заслужил смерть.
Новые воины – рабы Великого Султана, и нет такого, чего бы не смогли они сделать по воле его.
Новые воины свято чтут все заповеди братства их, воля Аги [157] , сердаров [158] и бекташей [159] – закон для них.
Новые воины не пашут и не сеют, но лишь пожинают славу и могущество Великого Султана.
Новым воинам нет нужды в женах и детях, ничего не оставляют они после себя на земле, кроме побед над неверными, душам же их после смерти обещан Рай.
Новым воинам нет нужды в женщинах, ибо через них шайтан пришел в мир, и к тому же они делают воинов слабыми.
Новым воинам нет нужды в пище гяурской, ибо это огрубевший народ, и взятое от них не пойдет на пользу.
Новым воинам нет нужды в питии гяурском, ибо если они пьют вино и будут убиты, то попадут в Ад.
Новые воины не заходят в храмы гяуров, ибо это мерзость.
Новым воинам нет нужды слушать речи гяуров, ибо они все лживы и богохульны.
156
Гяуры– неверные, не мусульмане.
157
Ага Янычар( тур.еничеры-агасы) – глава янычарского войска. Ага также мог быть просто старшим по званию офицером.
158
Сердары– военачальники (тур.).
159
Бекташи– исламский религиозный орден мистиков-суфиев, ставший идеологическим ядром янычарского войска. Его члены, дервиши, исполняли в янычарских подразделениях роль полковых капелланов.
Так повторял про себя Урхан-ага заветы Кануна Мурада [160] , пока орта [161] его, семнадцатая по счету, шла в деревню Медже, которую местные гяуры называли Радачевичи, и слово это непроизносимо было для османов. Пусть жители Эдирны и Истанбула по пять раз на дню расстилают серджаду [162] , дабы предаться намазу, – у новых воинов нет на то времени. Иным служат они Всемогущему творцу неба и земли, и не менее приятственно Ему служение их, нежели бдения простых людей, ибо поднимают они ятаганы свои и проливают кровь во славу Его.
160
Канун Мурада– закон Мурада I, регулирующий порядок функционирования янычарского корпуса.
161
Орта– подразделение корпуса янычар, в орту могло входить от ста до пятисот человек ( тур.).
162
Серджада– коврик, на котором мусульмане совершают моление.
Славный воин был Урхан-ага. Про таких сказал Хаджи Бекташ [163] , – да продлится слава его наравне со славою пророка Исы и матери его Марьям [164] ! – что всегда блистательно мужество их, заострена сабля и победоносны руки. От диких босанских [165] гор до полноводного Евфрата, от египетских песков до серых маджарских [166] крепостей нес он имя Всемогущего творца неба и земли и волю Великого Султана, наместника Его на земле, и ни разу не был побежден. Приступом брал он стены Истанбула, освобождая его от подлых ромеев, и резал мамлюков, насмерть бился с Янкулом Гуниадом [167] – да приберет шайтан его душу! – и гнал Узун-Хасана по крутым горным перевалам. От простого ачеми оглана [168] дослужился он до орта-баши [169] , но не родством и золотом проложил он дорогу себе, как делалось это в дворцовых ортах, и не завитыми локонами и податливым задом, что тоже случалось иной раз, а кровью оплатил он победы свои, и мало нашлось бы равных ему что среди братьев его, что среди гяурских отродий. Ногами своими прошел он с севера на юг и с запада на восток, ни разу не опозорив братство новых воинов, – да будут всегда сабли их острее зубов льва! – прежде чем сел на коня и надел алую доларму [170] .
163
ХаджиБекташ – глава суфийского ордена Бекташи, небесный покровитель янычар.
164
Пророк
165
Боснийских.
166
Венгерских.
167
Янкул Гуниад– Янош Хуньяди, выдающийся венгерский правитель и полководец из рода Корвинов.
168
Ачеми оглан– чужеземный мальчик, новобранец в корпусе янычар ( тур.).
169
Орта-баши– начальник орты ( тур.).
170
Доларма– верхнее одеяние янычар, довольно длинное, края которого они в бою затыкали за пояс.
Сильны сипахи [171] , как нож режет сыр, так и они рассекают толпы врагов султана. Акынджи [172] стремительны, налетают они на врагов быстрее, чем сокол на цаплю. Но янычары [173] сильнее и быстрее их. Руки их будто из железа – ими они крошат стены крепостей гяурских. Ноги их – будто дубы вековые, крепко стоят они на земле и никто еще не смог сдвинуть их с места. Ятаганы их подобны сабле Зульфикари [174] , дивной остроты и такой твердости, что куда бы ни обрушивали ее, будь то камень или сталь, все пред ней было, как паутина. Как будто сама Фатима, великая чародейка, волшебством своим придавала такую остроту ятаганам их, подобно тому, как сделала она это с саблей мужа своего Али.
171
Сипахи– тяжелая кавалерия Османской империи.
172
Акынджи– легкая иррегулярная конница Османской империи.
173
Янычары( тур.yeniсeri – новое войско, новые воины) – регулярная пехота Османской империи, набиралась из числа порабощенных народов посредством взятия в плен либо отъема и похищения детей.
174
Чудесная сабля, принадлежавшая Али, зятю Пророка.
Если Великая империя османов – это мост, то новые воины – столбы, на коих стоит он; если дом – то камни, на которых держится он; если же уподобить Великую империю османов бурному морю, то новые воины – это волны, разбивающие берег и несущие воду на равнину. Более всех любимы они султаном, да продлятся бесконечно дни его! Всегда стоят они в битве подле него, прикрывая от стрел и копий неверных, за то зовет он их своими милыми овечками и щедро одаривает золотом и дарами ценными. Ничего не жаль падишаху для овечек своих. Крепко помнят они об этом и никогда не отступают. Ибо есть у них еще одна заповедь – наиглавнейшая, но в Канун не вошедшая. Новые воины не боятся смерти, попирают они ее стопами своими – посему и бежит от них грязная старуха куда глаза глядят. Не родился еще тот, кто мог бы сказать, что одолел янычар. Да и тот не родился, кто видел бы спину их. Не возвращались они никогда с поля брани без победы. Единожды только, в страшной битве под Ангорой [175] , растоптал их посланец шайтана, Черный Тимур, закованными в железо боевыми слонами. Тогда все новые воины пали, не будучи побежденными. Но не было больше Железного Хромца, а Ворону [176] до него было как до звезды небесной.
175
Анкара.
176
Ворон– прозвище Яноша Хуньяди. Он происходил из рода Корвинов, на гербе которых был изображен ворон.
И ныне семнадцатая орта не просто так прохлаждалась в поросших густыми лесами босанских горах. Затеял Великий Султан большой поход против неверных, стягивал воинов своих со всех сторон к крепости Београд, где засели поганые маджары и рацы [177] , направившие мечи свои в спину султану, невзирая на всю его доброту к этим недостойным. И командовал ими Джирджис [178] , подлый изменник, да покарает Всемогущий творец неба и земли весь род его до скончания времен! Скоро, ох скоро поднимутся железные волны воинства османского, ударят в стены крепостные – и рухнут те. Скоро, ох скоро недосчитаются многие гяуры голов своих, не поможет им собирающий воинство свое в Будуне [179] Гуниад, надорвется поди.
177
Рацы– сербы.
178
Джирджис– турецкое прозвище Георгия Бранковича, деспота Сербии.
179
Будун– турецкое название Будапешта.
Недолго ждать осталось славного дня сего, а покамест орта Урхан-аги шла в деревню Медже, которую местные гяуры называли Радачевичи, и слово это непроизносимо было для османов. Надлежало орте разбить в оной деревне шатры свои и дожидаться здесь других воинов Богохранимой империи, которые спешили с других концов аялета [180] . Ярким было солнце, высокими горы, стекали с них реки и росли деревья и цветы такой красоты, как в райском саду. Не было ничего удивительного в том, что гяуры зубами держались за землю эту – разве кто-то отказывается от рая по воле своей? Но рай один, а страждущих поселиться в нем – как звезд на небе, не разойтись им с миром. Посему остаться в райском саду надлежит тем, кто сильнее и храбрее, чья вера крепче, и грядущее сражение да укажет достойных! Много тех, кто бьет себя в грудь – но железо справедливо, оно не ошибается в выборе сильнейшего.
180
Аялет– провинция Османской империи.
На подходах к деревне открылась орте дивная картина: дорога шла по краю глубокого, подобного чаше ущелья, на дне которого плескалось озеро – большое, как залив в море, и чистое, как девственница. И в нем, как в зеркале, отражалась гора, вершина которой увенчана была острыми черными скалами странного вида.
– Гляньте, это зубы! Зубы шайтана! – раздались голоса.
И впрямь походили эти скалы на обгорелые зубы джинна. И сказал тогда чорбаши [181] Якуб:
181
Чорбаши– дословно «суповар», офицер янычарского корпуса более низкого ранга, чем орта-баши. В отсутствие последнего мог исполнять его обязанности ( тур.).