Бальмануг. Невеста
Шрифт:
– Анны слабые, потому что рожают мало сыновей, а потом вынуждены их слишком беречь, – возразил Джан. – Из тех вырастают слабые воины, которые оставят после себя еще более слабых потомков. Нужно просто больше детей, чтобы выживали сильнейшие. Хелен, ты так не сглупи, нарожай побольше сыновей своему мужчине...
Хелен, не ожидающая подобного наставления от младшего братца, подавилась очередной тарталеткой, закашлялась. Массивные шитеровские парни стояли и смотрели, как она судорожно откашливается, не делая никаких спасательных телодвижений. На них оглядывались, но подойти не решались. Только Майнард откуда-то материализовался,
– Джан! – просипела девушка, едва придя в чувство. – Кхе, спасибо, конечно, за совет. Но я как-нибудь... без кучи детей обойдусь.
– Ну и зря. Ты сильная, твой мужчина тоже... – опять начал было Ларк. – У вас бы получились крепкие сыновья.
У Майнарда, что всё еще стоял рядом, поползли брови наверх, губы дрогнули в ухмылке.
– Джан! – предупреждающе протянула Хелен, не желающая при посторонних обсуждать свою будущую личную жизнь.
– А у меня будет много сыновей, – всё не смолкал парень, который, наверное, слишком проникся атмосферой человеческой помолвки. Глянул на своего приятеля. – Что там Кога думает? Когда придет к нам за разрешением?
– Ты лучше у своей сестры спроси. – Пожал плечами Бхур. – Шелли пока не дает ему ответа. Вот что ей еще надо? Вбила себе в голову всякие аннские глупости, теперь хочет какими-то делами вне семьи заниматься. Зачем это привлекательной сильной дарине, уже готовой к зачатию потомства?
– Это не человеческие, а дверговские глупости, – возразил Джан, почесав лоб. – Только борны ведут дела наравне с мужьями, у людей так не принято.
– Кому ты говоришь? Я-то знаю, что Шелли постоянно с Хелен общается, вот от кого она нахваталась этих глупостей, – предъявил Бхур, кивая на человечку рядом с ними.
Майнард хмыкнул и демонстративно развернулся уходить, оставляя девушку на молодых шитеров, что с укором глядели на нее.
– М-м... может, поищем на столе нормальное мясо? Не в виде пресной "фигни"? – предложила Хелен, меняя тему.
"Нормальное", то есть кусковое мясо они не нашли, но то, что увидела вскоре Хелен, окончательно испортило ей аппетит. И настроение.
Она заметила Адиэль Гилмот! В компании еще парочки разнаряженных и увешанных драгоценностями, как новогодние елки, подружек, так же высокомерно задирающих носы.
И ладно бы только это! Но девицы слаженным маневром перехватили... Вакрока, который только что зашел в столовый зал с другой стороны с каким-то парнем! И теперь Адиэль обрушила всю артиллерию женского флирта на наследника герцога, что-то щебеча ему, заламывая тонкие ручки, увешанные золотыми браслетами, и томно вздыхая выдающимся бюстом, как-то уж очень выразительным в слишком откровенном декольте.
А Вакрок, вместо того, чтобы обойти эту гадину по широкой дуге, стоял и, чуть наклонив голову, вежливо слушал. И непонятно было, куда направлен его взгляд, вдруг в то самое декольте? Чего бы не глянуть, если прямо под нос суют. Его спутник, незнакомый Хелен парень постарше возрастом и в таком же богатом камзоле, точно заглядывал в вырез платья Адиэль, при этом мило улыбаясь как самой графине, так и ее подружкам, пустоголовым куклам, которые активно сейчас жеманничали.
Хелен почувствовала, как начинает медленно закипать.
Да, она не имеет права ревновать Вакрока, уж точно не на своей собственной помолвке с другим мужчиной. Да, она не должна показывать своего отношения к
"Гилмот, да как она посмела!" – стиснула зубы девушка.
Просто это стало последней каплей сегодня, в такой тяжелый и насыщенный день. Ее свободу окончательно забрали, привязав не только к опекуну, но теперь еще и жениху, который уже указывает, как ей жить. Ее родного брата, как оказалось, забрали авайны и надолго, желая взамен забрать камень, который давно стал ее, Хелен, частью. Ее родители – самые родные люди – забрали часть ее воспоминаний, о том же брате, решая за нее, как ей лучше.
И она ни на что из этого не могла повлиять, да и сейчас не может ничего изменить. Но с Гилмот, которая хочет забрать у нее последнее – самого лучшего парня в этом жестоком мире – она может разобраться!
– Хелен? – позвал ее Бхур. – Ты в порядке?
Джан проследил за взглядом девушки и понял ее негодование по-своему.
– Вот, я же говорил, что люди слишком берегут своих малочисленных сыновей. Вакрок всего полдня патрулировал в саду, но его уже отпустил этот... Абурс? – рассказывал Джан. – И теперь младшего сына герцога отправили на то же место. Слабаки люди, наши парни целый день могут караулить на постах, если их призывают. А ваших уже отпустили развлекаться. Ты не хочешь его видеть, Хелен? Мы можем устроить.
Вообще-то, Хелен не хотела видеть Гилмот рядом с Вакроком, но шитеры не поднимут руку на женщину. А жаль.
Вакрок, словно почувствовав ее внимание, вскинул взгляд в их сторону. Но лицо его не дрогнуло, никак не показало, что сейчас парень думает о невесте своего дяди или их празднике. Рад он ее видеть в такой роли или не очень – непонятно. Адиэль же, тоже покосившись на Хелен в окружении высоких шитеров, еще больше зачирикала, стараясь перетянуть на себя всё внимание парня. Даже осмелилась коснуться ладонью его локтя, чуть не прижимаясь к Вакроку своим полуоголенным бюстом. Стреляя при этом довольным взглядом именно в Хелен.
Не выдержав, Бальмануг отвернулась, стискивая в руках опустевший бокал из-под сока. Она не доставит Гилмот удовольствия, не покажет, насколько ее задевает ситуация. И ведь только дай графине понять, что Вакрок на самом деле небезразличен Бальмануг, та же точно устроит ей изысканные пакости, изведет. Нельзя показывать эйрам свои слабости, они обязательно этим воспользуются.
Но и прощать Адиэль ее вызывающую выходку Хелен не собиралась. Только что она может сделать?
– Можно мне воды? Что-то в горле запершило, – попросила девушка у шитеров, которые озадаченно на нее глядели.
Как она может отомстить Гилмот, которая и в академии постоянно доставляла ей неприятности?
Опять вспомнился случай, когда в самом начале учебы сумка Хелен оказалась после лекций прожжена, хотя к ней чужие не приближались. Хелен знала по досье от Онде, что граф Гилмот, служащий в армии высокопоставленным офицером, – огневик, причем по слухам умеет поджигать мишени на расстоянии. В это мало кто верил, граф публичных демонстраций не устраивал, но за что-то его очень ценили. И раз такой же трюк провернула его дочка – теперь Бальмануг не сомневалась, что виновата была Адиэль – значит, настолько уникальное умение действительно было в том семействе.