Балтика (Собрание сочинений)
Шрифт:
– Господин лейтенант! Смотрите! Смотрите! – внезапно закричал сидевший на клотике матрос-наблюдатель.
– Что там еще? – Тот недовольно обернулся – и обомлел. Прямо на него из мутной пелены тумана бесшумно и стремительно надвигалась громада линейного корабля, за первым угадывался второй, третий…
– Русские! Русские идут! – уже вовсю кричали бегавшие по палубе матросы. – Рубите, к черту, якорный канат! – выкрикнул опомнившейся лейтенант.
– Свистите тревогу! Будите капитана!
На стоявших поодаль шведских кораблях суетливо ставили паруса и поворачивали на Свеаборг. Ударила сигнальная пушка. За ней другая – это русских заметили и в крепости. А дальше была погоня. Настоящая! В надрыве жил и нервов Тимофей Козлянинов (это был он!) гнал перед собой шведские корабли, как борзая гонит обмершего от смертельного страха зайца.
– Круче к ветру! – кричал висевшим на штурвале рулевым контр-адмирал. – И-ш-шо круче!
Из-под форштевня передового «Мстислава» клочьями разлеталась пена. Наконец беглецов настигли! Видя, что уйти уже не удастся, концевой шведский корабль вильнул в сторону, в надежде, что преследователь проскочит мимо, и тут же с грохотом выскочил на гребень подводной скалы. От страшного удара разом рухнули мачты. Закричали придавленные. В распоротое днище хлынула вода. Не сбавляя хода, Козлянинов осыпал бедолагу градом ядер и продолжил преследование остальных, оставив своего незадачливого противника идущим сзади.
А по фалам «Густава Адольфа» уже скользил вверх белый флаг сдачи. К пленнику подходили главные силы во главе с Грейгом. На русских кораблях вовсю играла музыка. Зато на свеаборгских фортах царило полное молчание. Оттуда лишь в подавленном бессилии наблюдали, как с захваченного «Густава» шлюпками свозят пленных да сгружают пушки.
Самуил Грейг демонстративно пришел под стены Свеаборга, бросая вызов шведскому флоту еще раз померяться силой в генеральном сражении. Шведы этого вызова не приняли. Несмотря на то, что в гавани стоял весь королевский флот, объявленный «победителем» Гогланда, а ветер дул самый благоприятный, никто из «победителей» даже не попытался выйти в море и наказать за неслыханную дерзость «побежденных». К вечеру следующего дня Грейгу доложили:
– С разбитого «Густава Адольфа» свезено 553 пленных, все пушки, ядра и порох. Корабль готов к сожжению!
– Начинайте аутодаффе! – махнул рукой адмирал.
Языки жадного пламени вмиг охватили пленника. Взрыв и лишь усеянные обломками досок и обрывками канатов волны говорили о том, что еще минуту назад здесь был корабль шведского короля.
Уничтожение «Густава Адольфа» на виду всего шведского флота и гарнизона крепости произвела на шведов самое гнетущее впечатление. Грейг как бы устроил показательную публичную казнь…
Российские корабли окружили шведский порт плотным кольцом.
– Что пробку в бутыль вбили! – шутили наши, в сторону неприятельскую поплевывая.
Одновременно Грейг разослал по всему Финскому заливу дозорные фрегаты, словно огромной ловчей сетью накрыл балтийские воды. И началось! Шведские капитаны, сбитые с толку известием о победе своего флота над русскими, без опаски покидали порты и тут же становились легкой добычей грейговских фрегатов. От обилия захваченных трофеев на российских кораблях скоро не знали куда деваться.
– А подать сегодня служителям на обед по дюжине яиц в яешне! – решали на «Брячеславе».
– Да по ведру молока с булками изюмными на артель! – изгалялись на флоте под Свеаборгом.
Грейга волновал в те дни уже шведский гребной флот, сновавший вдоль всего финского побережья. Лазутчики докладывали:
– Король хочет на галерах перебросить в Стокгольм гвардейские полки. Разогнать штыками оппозицию и продолжить войну уже без оглядки на недовольных.
– Этого допустить никак нельзя, – заключил разумно Грейг и тотчас отрядил к Гангутскому мысу отряд капитана 1-го ранга Тревенина.
У адмирала с Джеймсом Тревениным отношения были особые. Капитан был соплавателем знаменитого морехода Кука. Грейг же был женат на кузине Кука, милой и очаровательной Сарре Кук. Ныне Тревенин, так же, как и Грейг, верой и правдой служил российской державе.
– Я никогда не забывал доброй старой Англии, – неоднократно говаривал капитан в кругу друзей. – Но что поделать: если я полюбил Россию!
– Якорь выхаживать! – распорядился Тревенин, получив ордер адмирала. – Курс на Гангут!
Наверное, нет более места на море Балтийском, с которым было бы связано столько славных боевых страниц, как с Гангутом. Гремели здесь, знаменуя первую победу молодого российского флота, пушки Петра Великого, били шведов эскадры адмирала Мишукова при императрице Елизавете.
Нашим современникам памятен Гангут и по событиям войны Великой Отечественной…
Гангут – место особое. Полуостров и одноименный мыс как кинжалом вонзаются в воды Финского залива, рассекая его. Владеющий Гангутом держит в руках ключ от Финского залива, владеющий Гангутом – полноправный хозяин в здешних водах.
Встав с несколькими судами у Гангутского мыса, Тревенин сразу разорвал артерию, питающую припасами финляндскую армию шведов. Суда свои капитан расставил мористее скал. От крайнего протянул к берегу цепь. Вдоль цепи баркасы с фальконетами. Поди-ка прорвись!
Офицерам своим Тревенин объявил:
– Глядеть в оба. Шведы обязательно скоро объявятся. Кто заметил – пали без всяких раздумий!
При капитане худенький и рыжеволосый гардемарин «за мичмана» Вася Головнин. Нынешняя война для него первая и потому каждый выход в море – целое событие. Время главных подвигов Василия Головина еще впереди, пока же он учится драться.
Захват Гангутской позиции вызвал раздражение у Густава Третьего. Король нервно велел:
– Русских с позиции сбить и водную коммуникацию восстановить!
Поначалу шведы выслали к мысу дозорные суда, поглядеть и посчитать, много ли там русских. Когда увидели, что немного, решились на прорыв. Но, получив отпор, сразу же ушли.
Занятие Гангута принесло шведам массу проблем. Отныне все получаемое из Швеции военное припасы, в том числе и для запертого в Свеаборге флота, приходилось выгружать с судов и везти сухим путем через Гангутский полуостров. На другой стороне полуострова их надо было снова нагружать на суда и везти через шхеры в Свеаборг. Теперь у шведов для войны на море просто не было сил.