Балтийцы сражаются
Шрифт:
В интересах войск, которые должны будут наступать с ораниенбаумского плацдарма, мы создали наиболее мощную артиллерийскую группу под командованием подполковника Е. А. Проскурина. В нее вошли артиллерия Кронштадта (начальник подполковник А. И. Берг), его фортов, Ижорского сектора и бронепоездов, а также орудия кораблей, базировавшихся в Кронштадтской гавани, - линейного корабля "Марат" (впоследствии "Петропавловск"), двух эскадренных миноносцев и канонерской лодки. Всего в этой группе было 84 орудия, из них 16 - калибра 305 мм.
Генерал И. И. Федюнинский, командарм 2-й ударной, получал также помощь авиации флота, а она равнялась трети всех военно-воздушных сил фронта. К тому же балтийские летчики отлично знали
Силы трех других артиллерийских групп использовались в основном на красносельском направлении. 2-я группа - это корабли эскадры вице-адмирала Ю. Ф. Ралля, дислоцированные в районе устья Невы, линкор "Октябрьская революция" и 2 эсминца. 3-ю группу возглавлял капитан 1 ранга М. Г. Иванов. В нее входили дивизион эскадренных миноносцев и дивизион канонерских лодок, стоявших на Неве выше Ново-Саратовской колонии. 4-ю группу (командир инженер-капитан 1 ранга И. Д. Снитко) составляла артиллерия полигона.
Из 205 орудий больше половины имели внушительную мощность, то есть были калибром от 130 до 406 мм.
Нужно было договориться о том, кто будет вызывать наш артиллерийский огонь и для каких целей. Условились, что огневые задачи поставят общевойсковые начальники каждый в своей полосе наступления, но общее управление действиями артиллерийских групп будет возложено на командующего флотом, а начальник береговой обороны станет его заместителем.
Я начинал свою командирскую службу в двенадцатидюймовой башне линейного корабля и с тех пор любил "ученую" сторону артиллерийского дела. Это и сейчас помогало мне в неотложных заботах. Уточнив огневые позиции оборонительных сооружений противника, мы прежде всего усилили сеть наблюдательных постов. К началу операции их у нас насчитывалось 158. Они были созданы корабельными и береговыми артиллеристами флота. Было хорошо отработано взаимодействие между постами и командными пунктами общевойсковых начальников, проведено специальное учение по связи. Многие корабли и железнодорожные батареи были перебазированы ближе к линии фронта} что позволяло им вести огонь по целям в глубине 1 обороны противника. Топографы тщательно проверили "привязку" огневых позиций.
Вся эта сложная работа была завершена до Нового года и, кажется, не вызвала никаких подозрений у фашистского командования.
Своевременно закончили подготовку к операции и авиаторы. Штабы флотских авиационных соединений согласовали со штабами ВВС фронта и 2-й ударной армии задачи, время их выполнения, силы и средства, создали необходимые запасы горючего и боеприпасов.
Наибольшее напряжение авиации флота предполагалось на первые двое суток, когда войска фронта будут преодолевать главную полосу обороны врага.
Командный пункт генерала М. И. Самохина для обеспечения высокой оперативности управления авиацией флота расположили в непосредственной близости от командного пункта генерала И. И. Федюнинского. Между КП командующего флотом, командующего авиацией флота, начальника береговой обороны и командирами всех артиллерийских групп была организована надежная проводная и радиосвязь, которая дублировалась обходными линиями через узел связи штаба фронта.
Подготовка артиллерии и авиации флота к наступательной операции требовала, разумеется, большого внимания, усилий и времени. И все же, как ни велики были эти заботы, нам одновременно предстояло организовать в сложнейших условиях обширные морские воинские перевозки. Задача чрезвычайно сложная: спланировать и осуществить в сжатые сроки транспортировку десятков тысяч человек с боевой техникой и всеми видами имущества. А времени - в обрез. Правда, заявки на перевозки нам сообщили еще в октябре, но до декабря их объем увеличили в два раза, заставляя нас изменять и без того напряженные планы.
К тому же надо учесть, что Балтийский флот не располагал специальными
Мы противопоставили этой опасности четкое планирование перевозок, тщательную маскировку, полную скрытность погрузо-разгрузочных работ. Да и психологический фактор учитывали: противник явно не ожидал от нас такой дерзости.
В результате под носом у гитлеровцев безнаказанно проходили "летучие голландцы" весьма неуклюжего вида. К дизелям мы соорудили глушители. Использовали преимущественно дизельное топливо, чтобы не дымить и не искрить. Тихо и медленно ударялись по воде, буксирные тросы, журчала вода, разрезаемая нагруженными баржами или бывшими невскими "трамваями". Дежурная служба в Ораниенбауме и Кронштадте непрерывно докладывала в нашу импровизированную диспетчерскую: "Конвой пришел. Разгружается у трех причалов", "Конвой вышел в Ленинград". Другой голос шел с Лисьего Носа: "Отправил 340 офицеров и солдат. Грузятся еще 200... "
Конечно, все это совершалось ночами, которые в ноябре уже достаточно темны и продолжительны. Иной раз нам удавалось отправить за ночь 8 - 12 судов, разгрузить их и вновь увести к причалам. Однако и днем в Ораниенбаумском порту противник вряд ли разглядел бы замаскированное судно. Внешне спокойно и мирно выглядел и берег: все, что было перевезено, сразу же втягивалось в укрытия парк, лес, дома - или немедленно и тщательно маскировалось.
Замечательно вел себя в эти тревожные ночные часы личный состав перевозимых подразделений, кораблей и судов. На берегу ни огонька. Категорически запрещено включать, даже на миг, автомобильные фары. И в этой кромешной темноте надо было не просто сидеть, затаившись, а двигаться, работать, экономя каждую минуту.
За организацию конвойной службы отвечали командиры военно-морских баз: в Ленинграде - контр-адмирал Н. Д. Кулешов, в Кронштадте - контр-адмирал Г. И. Левченко. Детально предусматривалась защита наших тихоходных и неповоротливых конвоев. На каждый переход составлялся план, в котором указывался состав конвоя, ставились конкретные задачи силам охранения и обеспечения, определялись порядок выполнения этих задач и способы связи.
Перед выходом очередного конвоя в готовность приводились корабельные, береговые и железнодорожные батареи. В любой момент они могли вступить в дуэль с вражеской артиллерией. Вдобавок на аэродромах дежурили для ударов с воздуха по батареям противника самолеты-ночники.
Все это позволило нам обезопасить ночные рейсы от возможных неожиданностей. Флот успешно выполнил трудную задачу.
Перевозки начались 5 ноября. А 20 ноября я доложил командующему Ленинградским фронтом, что без потерь перевезены 30 тысяч человек, 47 танков, около 1400 машин различного назначения, 400 орудий и минометов, 3 тысячи лошадей, почти 10 тысяч тонн боеприпасов и других грузов.
Но на этом транспортировка войск и техники не закончилась...
В 4 часа утра 23 декабря у меня дома зазвонил телефон (я в эти дни совсем некстати заболел воспалением легких). Вызывал Л. А. Говоров, вернувшийся из Ставки.