Балтийцы сражаются
Шрифт:
Ночью 12 июля Травкин вел лодку в надводном положении. Еще до подхода к назначенной позиции сигнальщик обнаружил транспорт, следовавший в охранении тральщиков и катеров. После торпедного залпа на лодке услышали взрыв. Травкин скомандовал срочное погружение и увел "Щ-303" на максимальную глубину. Вражеские корабли начали поиск, но сбрасывали бомбы на значительном расстоянии от лодки. Уничтожение транспорта еще до прихода на боевую позицию подняло боевой дух экипажа.
На исходе суток 20 июля Травкин в перископ обнаружил три транспорта и шесть кораблей охранения. Он рассчитал элементы стрельбы по большому судну и выпустил торпеду. Из-за малой дистанции до цели взрыв подбросил "Щ-303", и
После всплытия у маяка Ристна, осмотрев лодку, убедились, что нужно доковаться. Гольдберг и Травкин послали об этом донесение командиру соединения. Когда Стеценко обратился ко мне с просьбой согласиться с его решением отозвать "Щ-303" в базу, я не колеблясь ответил согласием - люди нам всегда дороже самого дорогостоящего корабля.
Предстоял трудный обратный путь. Почти десять суток "Щ-303" преодолевала препятствия, созданные противником в заливе, к тому же противолодочные силы врага ни на час не оставляли ее в покое. На протяжении 150 - 180 миль фашистские катера и самолеты неоднократно загоняли лодку под воду. Только за 40 минут последнего соприкосновения с врагом на лодке насчитали 96 разрывов глубинных бомб. Всего за поход их было более четырехсот.
Оторвавшись наконец от назойливых преследователей, Г. А. Гольдберг и И. В. Травкин решили возвращаться в базу самостоятельно, не ожидая тральщиков и катеров. Оставаться дольше в Нарвском заливе, где шныряет столько кораблей противника, было невозможно.
И наконец 7 августа пройден последний рубеж - северный Гогландский плес. С радостью встретили "Щ-303" на Лавенсари.
Самостоятельное движение "Щ-303" в Финском заливе свидетельствовало о недюжинном упорстве и воле экипажа. Из восемнадцати суток только в течение пяти лодка не находилась в боевом соприкосновении с врагом! А сколько было погружений и всплытий! 330 миль под водой, 225 - в надводном положении. Часто обходились без горячей пищи, донимали кислородное голодание, непрерывные вахты.
Напряжение усиливалось еще и от скрежета минрепов, трущихся о борт лодки. Привыкнуть к этому невозможно. А сколько энергии пришлось потратить на уклонение от вражеских самолетов и кораблей противолодочной обороны! И хотя суточная скорость лодки, в среднем 34 мили, была не так уж и велика, итог перехода надо признать успешным.
Девятого августа Военный совет флота выехал из Ленинграда в Кронштадт для встречи обоих доблестных экипажей. У причалов для соединения подводных лодок было небезопасно. Ведь гавань была на виду у противника, расположенного на южном берегу залива в районе Нового Петергофа. Но отличная погода раннего августовского утра влекла нас и наших гостей к морю. Мы вышли на причал и вскоре увидели приближающийся эскорт. К тому времени уже начали складываться определенные традиции подобных встреч военной поры. Возвращающимся подводникам вручали визгливых поросят, подвязанных ленточками, на которых были обозначены цифры побед.
У людей приподнятое настроение. Одетые по-парадному краснофлотцы и командиры из экипажей Я. П. Афанасьева, И. М. Вишневского и других, ранее пришедших из походов кораблей соединения подводных лодок выстроились для встречи своих боевых друзей. Здесь же представители от соединений надводных кораблей, береговой обороны, партийных и советских организаций Ленинграда.
И вот наступает волнующий
В тот день были заслушаны лишь самые краткие доклады командиров. Стало совершенно ясно, какой ценный опыт накопили подводники в боевых походах и как важно передать его экипажам готовящихся к походам лодок. Но даже в эту торжественную минуту я не мог не напомнить командирам, что ради общего дела им надо возможно скорее представить подробные отчеты с картами и схемами маневрирования при атаках и т. п.
За успешное выполнение заданий командования оба экипажа были награждены орденами и медалями Советского Союза.
13 августа в Смольном состоялся партийный актив флота. На это собрание прибыли командующий войсками Л. А. Говоров, член Военного совета фронта А. А. Жданов, секретари Ленинградского областного и городского комитетов партии, начальник политуправления фронта К. П. Кулик, члены Военного совета флота. Выступления участников партийного актива носили боевой, самокритичный характер и свидетельствовали о правильном понимании обстановки на фронте и своих задач, о беспокойстве и тревоге за свои недостатки, горячем стремлении быстрее и полнее изжить их. На собрании подробно были изложены задачи по активизации боевой деятельности флота на море и на Ладожском озере. С большой речью выступил А. А. Жданов.
Сразу после собрания все его советы, рекомендации и решения актива были доведены до каждого коммуниста.
Через день меня вместе с командирами и комиссарами подводных лодок, возвратившихся из Балтики, вызвали в Смольный на Военный совет фронта.
Это было 15 августа 1942 года. Командиры подводных лодок И. М. Вишневский, Е. Я. Осипов, С. П. Лисин, И. В. Травкин и их военкомы М. Д. Калашников, В. С. Антипин, М. И. Цейшер и В. К. Гусев, а также члены Военного совета флота Н. К. Смирнов и А. Д. Вербицкий приехали в Смольный. Нас пригласили в кабинет секретаря Центрального Комитета, областного и городского комитетов ВКП(б), члена Военного совета Ленинградского фронта А. А. Жданова. Андрей Александрович принял подводников тепло и просто. Он поздравил их с благополучным возвращением и успешными боевыми действиями в море. Затем внимательно выслушал доклады командиров лодок об условиях форсирования Финского залива, обстановке и противодействии противника в районе позиций.
Товарищ Жданов рассказывал, как гитлеровцы рекламируют свои мнимые победы и хвастливо уверяют, будто потопили в Балтийском море 30 подводных лодок.
"Выходит, каждого из вас потопили уже по нескольку раз", - заметил Андрей Александрович.
Он поблагодарил командиров от имени партии и правительства и попросил еще раз напомнить экипажам кораблей, что каждый транспорт противника, потопленный в Балтийском море, лишает фашистские войска, блокирующие Ленинград, свежих резервов, срывает их планы взять город штурмом.
Потери противника на море только от действий наших подводников составили к началу августа около 20 потопленных и поврежденных транспортов. К этому надо добавить потери от ударов нашей авиации, хотя ее действия в крупных масштабах были еще впереди.
Первые удары, нанесенные советскими подводными лодками в кампанию 1942 года на важнейших балтийских коммуникациях, буквально переполошили фашистское морское командование. Иностранная пресса недоумевала: "Чьи же подводные лодки наносят такие серьезные потери фашистским кораблям?"