Балтийская трагедия: Агония
Шрифт:
Прибуксированный в Таллинн в первый день войны уже несамоходный «Амур» активно участвовал в обороне города. К его высоким бортам швартовались и сторожевики, и подводные лодки, и катера, и буксиры. На нем размещались подводники, катерники, морские пехотинцы, штабы дивизионов морских охотников, тральщиков и штаб самого адмирала Ралля. Адмирал даже подумывал о буксировке «Амура» обратно в Ленинград, но потом от этой затеи отказался. В создавшейся обстановке буксировка такого большого несамоходного корабля обрекала на верную гибель и его, и буксировщик. Решено было подорвать корпус
С мостика «Калинина» было хорошо видно, как верхняя палуба «Амура» ушла под воду. Над поверхностью остались торчать только давно бутафорские трубы и мачты, на которых полоскался флажной сигнал «Погибаю!».
Адмирал Ралль с трудом отвёл взгляд от этой картины, заметно помрачнев от нахлынувших воспоминаний...
«Новики», ведомые «Калининым», подошли к западному побережью южной оконечности острова Найссаар и, развернувшись, дружно прогремели якорными цепями.
Адмирал Ралль приказал приготовить катер. У него ещё было очень много дел.
20:15
Майор Крылов — помощник начальника штаба X армейского корпуса — фактически весь день «грузил» своё начальство — генералов Николаева, Березинского и военкома Москаленко — на штабное судно «Пиккер», с которого они должны были позднее перебраться на крейсер «Киров».
Майору помогали солдаты комендантского взвода, с которыми затем ему было приказано отправиться на «Виронию».
Закончив все дела на «Пиккере» и приказав солдатам следовать на «Виронию», майор выпил стакан чая в кают-компании штабного судна и также поспешил на транспорт.
Сойдя на причал майор, к своему удивлению, увидел стоявшего там адмирала Трибуца в окружении штабных офицеров. Крылов хотел пройти незамеченным, но командующий его увидел и неожиданно спросил: «Майор Крылов, вы чем сейчас заняты?»
Взяв под козырек, Крылов доложил, что направляется на «Виронию» согласно предписанию.
— На «Виронию» вы ещё успеете, — прервал его адмирал. — Попробуйте сейчас проскочить в Русско-Балтийскую и Беккеровскую гавани. Проверьте, как там идет погрузка войск, а главное, выясните, не пришли ли туда два транспорта — «Тобол» и «Вторая пятилетка». Из-за артобстрела и пожаров они ушли из Купеческой гавани и неизвестно где сейчас находятся.
Ездить по гаваням майору в данных условиях совершенно не хотелось. Вполне можно было нарваться на огонь, а то и угодить в плен.
Однако деваться было некуда. Повторив приказание, Крылов попросил у Трибуца машину. Машины не оказалось, но нашелся мотоцикл с матросом-водителем, которых адмирал передал в распоряжение Крылова. Кроме того, он послал с ним одного из своих порученцев — капитана Николаева.
— Постарайтесь как можно быстрее доложить мне обо всем по телефону,— приказал Трибуц напоследок.
Майор Крылов плохо представлял себе откуда он сможет позвонить адмиралу.
Неизвестно, как они проскочили по припортовым улицам, не сломав себе шею о разбросанные вокруг обломки, брёвна и куски арматуры; как не угодили под какую-нибудь пулемётную очередь и шальной снаряд. Осколки свистели над головами, стуча по стенам построек. Близкие
«Вторая пятилетка» ещё грузилась, а «Тобол», как удалось выяснить, только-только отошёл от стенки. Крылов мог видеть громаду транспорта, выходящего на рейд через целый лес всплесков от немецких снарядов.
Решено было в Минную гавань не возвращаться. Доложить адмиралу обстановку по телефону и уходить прямо из Русской гавани на каком-нибудь транспорте. Скажем, на той же «Второй пятилетке».
В полуразрушенном и горевшем здании диспетчерской удалось найти каким-то чудом ещё работавший телефон. Целую вечность дозванивались до «Пиккера». Решили даже, что штабное судно уже отсоединилось навсегда от береговой телефонной линии. Наконец ответил телефонист командующего, а через мгновение взял трубку и сам адмирал.
Крылов доложил ему обстановку: «Тобол» уже ушёл, «Вторая пятилетка» заканчивает погрузку. Беспорядок полный. На пирсах скопилось огромное количество людей. Их посадкой на транспорты практически уже никто не руководит.
Трибуц слушал майора не перебивая, а затем сказал: «Хорошо, быстро возвращайтесь» — и положил трубку.
Это был сюрприз. Меньше всего на свете майору Крылову хотелось возвращаться в Минную гавань по тому маршруту, по которому он прибыл сюда. Тем более, что капитан Николаев категорически это делать отказался, уверяя, что адмирал Трибуц лично приказал ему садиться здесь на любой транспорт и явиться на службу уже в Кронштадте. Ему было легче, а Крылов получил прямой приказ возвращаться. Майор взглянул на матроса: что скажет он? Матрос был, видимо, из неунывающих удальцов. Он рассмеялся и сказал:
— Да не расстраивайтесь, товарищ майор. Как сюда приехали, так и обратно уедем. Немец-то по укрытиям сидит от артогня кораблей. Никогда в нас не попадёт.
И стал заводить мотор мотоцикла, жестом руки приглашая Крылова обратно в коляску.
20:25
Капитан Виноградов вздрогнул и съёжился от страшного взрыва, раздавшегося за кормой «Тобола». Виноградов выскочил на крыло мостика и обернулся назад. Над берегом встал огненный смерч, окутанный оранжевым дымом, который, формируясь в огромную поганку, поднимался к свинцовым тучам. Пламя волной побежало вдоль берега. Стоявшие на верхней палубе бойцы, подчиняясь уже выработанному инстинкту, упали ничком на настил.
Затем столбы огня поднялись в другом месте побережья. Стоял неимоверный грохот, рушились здания, взлетали вверх обломки.
Рядом с «Тоболом» то справа, то слева стали вздыматься столбы воды. Приблизившиеся в берегу немецкие артиллеристы вели по транспорту беглый огонь. Вслед «Тоболу» летел снаряд за снарядом. Судно сотрясало от близких разрывов, осколки звенели по бортам и надстройке. Несколько человек на палубе были ранены.
Капитан беспрерывно менял курс и режим работы машин, звеня телеграфами, ведя зигзагами пароход на Большой Таллиннский рейд.