Бамбуш
Шрифт:
«В разведку?»
«Да».
«Куда?»
«Не могу сказать. Военная тайна».
«Кто ваш командир?»
«Капитан Иван Чернов».
Улан Инджиева, обернувшись к бойцам, спросила:
«Есть среди вас капитан Чернов?»
«Есть».
Наш командир, одернув гимнастерку, подошел к ней.
«У меня к вам дело», — сказала певица.
«Слушаю».
«Хотелось бы наедине».
Командир с певицей вышли…
В разведку той ночью я не пошел. Капитан отменил приказ. И только
Через семь дней певица-разведчица вернулась. Ни один боец не раздобыл бы столько сведений, сколько Улан. Наше командование объявило ей благодарность, представило к награде.
Перед отъездом в тыл певица спросила:
«А где же Наташа? Хочу проститься с ней».
Капитан Иван Чернов снял фуражку.
«Не верю! — с болью воскликнула Улан. — Почему не уберегли ее?!»
«Наташа вынесла много раненых с поля боя. Потом, схватив винтовку погибшего бойца, стала стрелять по врагу. Она погибла как герой», — ответил капитан.
Улан заплакала.
Потом решительно заявила:
«Я остаюсь с вами!»
«Мы не имеем права оставить вас здесь», — сказал Иван Чернов.
«Чтобы защищать Родину, мне не надо разрешения! Я остаюсь!»
Командир, повернувшись ко мне, приказал:
«Боец Далаев! Артистку Улан Инджиеву проводите до Давсна Фудук. Там ее ждет машина…»
Капитан вышел из блиндажа.
Подчиняясь военной дисциплине, Улан поднялась с места.
«Где могила Наташи?»
Вечерело. Поцеловав каску на могиле Наташи, Улан Инджиева взяла горсть земли и пошла со мной к машине…
Закончив свой рассказ, дед Дорджи встал и посмотрел на овец. Давно взошла луна. А мальчики даже не заметили ее.
В лунном свете было видно, как овцы брели друг за другом в сторону стоянки — к кошу.
Разминая затекшую спину, старый чабан долго стоял, опершись о ярлык.
— Увидеть бы ее… — мечтательно сказал Бовлдан, нарушая тишину.
— Улан Инджиева наша хорошая знакомая. А я и не знал, что она такая героиня, — вздохнул Бамбуш.
Правда
Дед Дорджи рано утром запряг лошадь. Бовлдан спросил у бабушки:
— Я тоже поеду провожать Бамбуша?
Бабушка вместо ответа кивнула на старика.
— Дед, я тоже…
— Поезжай, поезжай, — разрешил дед.
Мальчики радостно обнялись.
В Цаган-Усуне живут родители Бовлдана. Когда проезжали мимо их дома, мальчик сказал деду:
— Заедемте к нам.
— Нет времени, — буркнул дед.
— У меня есть два кролика. Одного хочу подарить Бамбушу.
— Что он будет делать с твоим кроликом?
— Тогда…
Возок повернул все же к дому Бовлдана. Отец уже ушел на работу, а мать,
Хозяйка обняла Бамбуша. Она хотела усадить ребят за стол, угостить их. Но дед не разрешил. Надо было спешить. Когда Бовлдан заявил, что хочет подарить своих кроликов Бамбушу, мать сказала:
— Подари, подари.
Кроликов посадили в корзину, сплетенную из тонких прутьев, мать Бовлдана решила послать бабушке Бамбуша масло и сушеное мясо. Дед Дорджи положил все это в кожаную сумку и вышел из дома.
По дороге Бовлдан наставлял своего друга:
— Кролики любят траву. Если нет травы, то можно кормить морковкой, свеклой и капустой.
Ему все-таки было немного жалко расставаться с кроликами. Но в то же время и приятно делать такой подарок Бамбушу. Это как бы скрепляло их совсем молодую дружбу.
Вдруг с обочины дороги стрелой взвилась маленькая серая птичка и повисла в воздухе, высоко, прямо над ребятами.
Бамбуш, вскинув голову, прислушался к звонким переливчатым трелям.
— Поет утренний жаворонок, — объявил Бовлдан.
Когда стали подъезжать к Яшкулю, дед Дорджи спросил у Бамбуша:
— Отец водил тебя на могилу деда?
— А где могила деда?! — Бамбуш от неожиданности чуть не свалился с телеги.
— Ай-яй-яй! — Дед Дорджи покачал головой. — Как же так?.. Сразу надо было сына свезти туда.
Телега быстро проскочила по улице поселка и направилась к холму, находящемуся в двух километрах к северо-востоку.
На холме возвышался белый памятник. Когда подъехали, стало видно, что на верхушке памятника-обелиска, похожего на ракету, сияла красная звезда.
— Здесь лежит твой дед, — сказал старый чабан.
Бамбуш, спрыгнув с телеги, побежал к памятнику. За ним — Бовлдан. Бамбуш перескочил через ограду и обнял холодный камень обелиска.
— Дед, дед мой…
С самого раннего детства Бамбуш часто слышал, как взрослые — родители, бабушка — вспоминали о деде Бадме.
Каждое утро, проснувшись раньше бабушки, мальчик любил разговаривать с портретом деда…
— Дед, дед мой…
Подбежал Бовлдан и, открыв калитку, вошел за ограду. Вскоре подъехал и дед Дорджи.
— Бамбуш, зачем топчешь цветы? — сказал старый чабан.
Только сейчас мальчик заметил, что вокруг памятника посажены цветы.
Дед Дорджи, сняв шапку, три раза поклонился памятнику.
— Разве кланяются могилам? — спросил деда Бовлдан.
— Не каждой… Могиле Бадмы надо кланяться. Вы, мальчики, тоже кланяйтесь.
— Почему? — удивился Бовлдан.
— Потому что он, Бадма, один из первых повел нас, калмыков, к новой жизни, боролся за Советскую власть. Кланяйтесь, кланяйтесь, внуки мои…