Бананы и Лимоны
Шрифт:
Он бы еще долго мысленно разговаривал с Алисой, и неизвестно, помирились бы они или нет, но тут в углу комнаты, за письменным столом, кто-то шумно вздохнул.
Петя приподнял голову.
— Кто здесь?
— А-а, вы уже разговариваете!..
Петя даже вскрикнул от радости:
— Мишель!
Петя никогда не видел его в белом халате. Он очень шел к его черной коже, к горящим его глазам. Мишель был таким красавцем, таким настоящим доктором — в белом халате и с блестящим стетоскопом на груди, — что у Пети от гордости за него даже перехватило дыхание.
— Мишель! — воскликнул он во второй раз.
Тут появилась мама.
— Лежи спокойно, Петя.
Мишель счастливо улыбался, но голос его был спокоен и строг, как у всякого доктора. Он присел на край Петиной постели и вытер ему лоб полотенцем.
— Ну, вам теперь будет полегче.
— Мишель, а вы откуда? Вы зашли меня проведать?
— Да, мы заходим вас проведать вместе с Андерсом.
— Как, — обрадовался Петя, — и он здесь?
— Нет, мы по очереди. Мы у вас… как это называется… дежурим.
— От тебя не отходят, — сказала мама, — сутки Андерс, сутки Мишель.
— А что, я разве так тяжело болен?
— Нет, не очень тяжело. У вас воспаление легких.
— Так зачем же вы сутками-то? — почти горестно воскликнул Петя.
— Ну… как вам сказать… вы же наш друг.
«Ну да, я же друг…» — растерянно подумал Петя, и мысли его поскакали, запрыгали куда-то, как прыгают плоские камни, пущенные по воде.
— Вы во сне много разговаривали, у вас был сильный жар. Дайте-ка я вас выслушаю.
И он стал прикладывать к Петиной груди холодный стальной стетоскоп.
Кого там только не было!
В это время в прихожей позвонили. Мама пошла открывать.
К великой Петиной радости это был шестой врач республики — Андерс. И тоже в белом халате! А уж Андерс в белом халате был и вовсе красавчик. Рукава ему были только по локоть, полы — по колено, да и весь-то халат, по правде сказать, трещал по швам.
«Ах, — подумал Петя, — не выучиться ли мне на врача! Тоже халат надену».
— Сдал? — спросил Мишель.
— Сдал! — воскликнул Андерс и прищелкнул пальцами.
— Что ты сдал? — спросил Петя.
— Ах, Петя, — сказала мама, — да у них же зачеты.
«У них зачеты, — подумал Петя. — У них республика, а тут еще я».
После радостных, почти бурных приветствий Андерс потрогал Петин лоб и посмотрел график. На этом графике красными, синими и другими разноцветными линиями были запечатлены температура, частота пульса и прочие Петины показатели. Друзья посмотрели градусник, который недавно вынул Петя, о чем-то тихонько посовещались на французском языке и нанесли на график новый красный штрих. Потом Андерс надел на голову обруч с зеркалом, сел на постель и сказал:
— Ну, Петя, скажите: а-а.
— А-а-а… — сказал Петя.
— Еще.
— А-а!
Они опять о чем-то посовещались.
— Петя, — торжественно сказал Андерс. — Теперь дело пойдет на поправку. Кризис миновал. Но вам нужно лежать, вы уж потерпите.
— Я потерплю, — пообещал Петя. — Мне не трудно. Только вы, пожалуйста… не очень на меня обращайте внимание…
Все трое заулыбались, очень довольные друг другом, может быть, в этот момент они вспомнили, как дружно танцевали бабамуку в первую свою встречу в общежитии, и надеялись вскоре еще точно так же потанцевать.
Когда мама вышла на кухню, Андерс вдруг сделался серьезным и сказал:
— Петя, а на лестнице сидит человек.
— Какой человек? — спросил Петя.
— Тот же самый человек? — спросил Мишель.
— Да, тот же самый. Петя, он уже третий день там сидит. То уйдет, то снова приходит.
— Как третий день?… А почему же он не зайдет?
— Он не хочет, Петя. Он говорит: и здесь хорошо. Мы ему докладываем бюллетень.
— О состоянии вашего здоровья.
— Ну вот еще!.. — фыркнул Петя. — Что я, премьер-министр, что ли? Кто же это там такой?
— У него, Петя, на голове шапка-ушанка, а из-под нее торчит такой белый хохолок.
— Не хохолок, а чуб! Чуб, понимаете? Зовите его сюда, это же наш Василий!
— Тише, Петя, — сказал Мишель. — Ложитесь. Вам вредно волноваться. Сейчас позовем.
Андерс вышел, чтобы позвать Василия, но через минуту вернулся один.
— Он все равно не идет.
Петя попросил бумагу и карандаш и стал писать Василию записку.
«Василий, что же ты сидишь там? — писал Петя. — Мы тут все тебя ждем. Ты обязательно должен зайти…»
Но тут зазвонил телефон.
— Алло! — сказал Мишель. — Вам кого? Да, уже полегчало. Одну минуту. Петя, это вас.
«Подожди, — Написал Петя, — кто-то звонит».
Он взял трубку и услышал голос Акима Макарыча.
— Здравствуй, Петя, как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, Аким Макарыч, я уже почти выздоровел!
— Это заблуждение, Петя, — вставил Мишель.
— Это заблуждение, Аким Макарыч!.. Слабый я еще, голова кружится.
— А врач приходит к тебе?
— Ой, да что вы, Аким Макарыч, у меня здесь целый консилиум! Мишель, Андерс! Вот они вам передают привет. Знаете, как они меня здорово лечат! Графики составляют, вон какой красивый график висит.
— И ты им передай привет! Петя, только ты, пожалуйста, не волнуйся, что отстанешь. Мы тебе поможем, я тебе всю алгебру объясню…
— Спасибо, Аким Макарыч!
— И географию объясню.
— Спасибо, Аким Макарыч, спасибо!
— И историю объясню!
Но тут раздался такой громкий крик, что Петя даже удивился. Кричали, наверное, голосов двадцать:
— Пе-етя-я!..
Петя понял, что это кричат за окнами, во дворе.
— Подождите, Аким Макарыч, я сейчас посмотрю, кто это там кричит.