Банда - 2

Пронин Виктор Алексеевич

– Плохо, что память восстанавливается?

– Да, - кивнул Байрамов и даже развел руки в стороны, словно извиняясь за такое свое мнение.
– Как же ты нашел нас, а, Сережа? Как тебе это удалось?

– Удалось вот...

– Напрасно ты пришел сюда, ох, напрасно... Ну да ладно, теперь уже ничего не изменить. Что-то ребята задерживаются?
– Байрамов повернулся к сидевшему в сторонке Амону.

– Приедут, - ответил тот.
– Сегодня простой вариант...

– Все у них хорошо началось?

– Я сам видел, как они сели в машину и отъехали.

– Час назад они должны быть здесь!
– капризно сказал Байрамов, скривив губы.

– Будут.

– Не нравятся мне эти нарушения, - Байрамов взглянул на часы, блеснувшие желтовато-лимонным цветом хорошего золота.

– Ас ним что?
– спросил Амон, показав взглядом на Зомби.

– Сам знаешь, - сказал Байрамов.
– Я же сказал... Напрасно он сюда пришел. Не понятно?

– Понятно.

– Значит, вы и есть Байрамов, - вдруг прозвучал голос Зомби.
– Это хорошо, - он удовлетворенно склонил голову.

– Что же тебе так понравилось в нашей сегодняшней встрече?
– Байрамов движением руки остановил Амона.

– Будет торжественный вечер?
– спросил Зомби, кивнув на праздничный наряд Байрамова.

– Да, дорогой, будет, у меня сегодня много чего будет... Сейчас это называется презентация. Большой зал, хрустальные люстры, красивые женщины... Много красивых женщин... И выбирай любую. Любая счастлива только оттого, что ты на нее посмотрел внимательно, представляешь? Иногда сам удивляюсь... Иногда и Амону кое-что достается, иногда неплохие экземпляры, да, Амон?

– Бывает, - кивнул Амон без улыбки.

– Победительницы конкурса красоты!
– Байрамов поднял руку в жесте, который должен был означать его собственное удивление перед красавицами.

– Надо же, - обронил Зомби.

– Не сожалей, дорогой, - Байрамов состроил скорбную гримасу.
– Не сожалей. Когда ты был моим другом, ты тоже посещал эти презентации... И тебе кое-что доставалось. Правда, вспомнить у тебя уже не будет времени...

– Я был вашим другом?
– спросил Зомби бесстрастным голосом.

– Был, дорогой, был. Но ты что же, и в самом деле ничего не помнишь? восхитился Байрамов.
– Могу рассказать... Ты считался неплохим журналистом, может быть, ты и был неплохим журналистом... Твои статьи обо мне были просто прекрасны... Я издал их отдельной книжкой, твоя семья получила гонорар и благодаря этому не умерла с голоду... Поэтому твоя жена до сих пор ко мне хорошо относится. И я к ней хорошо отношусь, - Байрамов хихикнул, подмигнув Амону. Тот в ответ лишь кривовато усмехнулся. Благодаря твоим статьям, дорогой, я встал на ноги... Ты мне очень помог... Банковские кредиты, доверие властей, лучшие объекты - это все твоя заслуга. Ты хороший журналист, может быть, излишне доверчивый, простодушный... Но ты плохой товарищ. Ты предал меня Ты стал работать против меня. Да!
– Байрамов досадливо щелкнул пальцами, причмокнул сочными губами, сделав большой глоток "мартини".
– Это печально, но ты стал работать против Байрамова. Послушай - один? Разве так можно?

– А почему я стал работать против вас?

– А!
– Байрамов опять досадливо махнул маленькой ручкой, украшенной громадным перстнем с алым камнем.
– Тебе, видишь ли, не понравились некоторые мои планы... Мои люди тебе не понравились... Очень жаль!
– с искренним сожалением произнес Байрамов.
– Мы могли бы с тобой хорошо работать. Взаимовыгодно!
– он поднял вверх указательный палец.

– А почему раньше мне нравились ваши планы, ваши люди?

– Ха, дорогой! Они тебе нравились, потому что ты о них ничего не знал. Я тебя знакомил не с планами, я тебя знакомил с ресторанами, я тебя знакомил с красивыми женщинами, я тебя знакомил с большими людьми! Ты уже был бы главным редактором газеты! Я бы специально для тебя открыл бы газету! А сейчас ты кто? Калека. Без денег, без памяти, без семьи... Ну, скажи, что с тобой делать?

– И что же со мной делать?

– Убивать тебя надо, - спокойно произнес Байрамов, изобразив на лице полнейшее недоумение, будто он и в самом деле не знал, что делать с нежданным гостем.

– Если я правильно понимаю... Вы уже меня убивали?

– Виноват, - Байрамов развел руки в стороны.
– Не получилось. Плохо сработали. Это Амон виноват, он один раз действительно убил тебя, но так неудачно, так неудачно... Верно, Амон?

– Проехали, - хмуро ответил тот.

– Нет, дорогой... Проедем, когда ошибку исправишь.

– Исправлю...

– Вот это другое Дело! Все. Идите!
– Байрамов сделал отбрасывающий жест ладошкой, каким смахивают с дивана надоевшего кота.
– Только это... Тихо, - Байрамов протянул руку, обнажив белоснежный манжет, и придвинул к себе телефон.

От сильного удара поддых Зомби согнулся, а когда голова его оказалась на уровне груди Амона, тот вытолкнул его в темное помещение гаража. С трудом удержавшись на ногах. Зомби сделал несколько шагов, стараясь обойти ремонтную яму, но не устояв на ногах, упал. Костыль оказался на расстоянии вытянутой руки. И Зомби, взяв костыль, попытался встать.

– Не надо, - сказал Амон буднично.
– Все равно падать придется, - он плотно прикрыл дверь, из которой только что вышел, потом запер на замок и наружную дверь. Убедившись, что Зомби все еще возится на полу, не в состоянии подняться на ноги, Амон взял с полки деревянную кувалду, которой обычно выправляют вмятины на кузовах машин.
– Отвернись к стене, дорогой.

– А теперь слушай меня, - голос Зомби был спокоен и негромок.
– Иди и скажи Байрамову, что его счет... Его валютный счет... Арестован. Так ему и скажи.

– Чуть попозже, - Амон приблизился с кувалдой к лежащему Зомби, сделал шаг в сторону, примериваясь, чтобы стать к нему левым боком.

– Нет, ты скажешь сейчас... Потом будет поздно. Только я знаю, что делать. А не скажешь... Он все равно узнает... И тебе этого не простит. Иди, - негромко сказал Зомби, не поднимаясь.

Амон поколебался и, не выпуская кувалды из рук, вышел. Едва за ним закрылась дверь, Зомби приподнялся из последних сил, опершись на лежащее колесо, сел на него, положив костыль на колени набалдашником вперед, в сторону железной двери. И только тогда повернул рукоять костыля и сдвинул кнопку предохранителя. Он знал - валютный счет наверняка внесет сумятицу в душу Байрамова.