Банда 4
Шрифт:
Машина въехала на просторный асфальтированный двор.
В глубине стоял дом.
Красный кирпич.
Три этажа.
Крыша зеленая, — отмечал Андрей про себя, пока двое амбалов выволакивали его из машины. Он споткнулся, упал, скованные наручниками руки не позволяли ему подняться, перевернуться на живот, каждое движение давалось с трудом. Его несколько раз пнули под ребра, пытаясь поторопить, но добились обратного, он опять упал, распластавшись на асфальте.
Потом Андрей услышал скрип — ворота медленно, необратимо смыкались за его спиной.
— Да сними ты с
— А зачем мне об этом думать — денется, не денется... Положено в наручниках — пусть идет в наручниках, — амбал сам взял Андрея за плечи и, оторвав от земли, поставил на ноги, подтолкнул к дому.
«Везучие, гады», — подумал Андрей.
Сними они с него наручники, он бы обоих надолго, если не навсегда оставил бы лежать посреди двора. В этом он не сомневался. Оба были моложе его, вряд ли им было больше двадцати, двадцати двух, но выглядели громадными и раскормленными, как того требовала какая-то странная мода, которой подчинялись в их среде покорно и неукоснительно.
Да, амбалы были тяжелы и неповоротливы. И мозги у них работали тоже тяжело и неповоротливо. Андрей вошел в дом, прекрасно понимая, что шансы на спасение у него резко уменьшились. Что будет там, сколько их там, и вообще, что будет с ним самим... Но чувство уверенности, та светлая и святая злость, которую он сам вызвал в себе, не ушла, и голос Светы не замолк в нем. «Не дрейфь, Андрей! Я с тобой!» — услышал он слова, которые произносила Света еще при жизни. И он не удержался, повторил их вполголоса:
— Не дрейфь, Андрей...
Поднявшись на крыльцо, он вошел в дверь, спокойно шагнул в тускло освещенный коридор.
— Стой! — раздалась сзади улыбчивая команда. — Ты куда разогнался, придурок?
Андрей остановился. Прислонился спиной к стене, поджидая постегавших своих похитителей. Один из них подошел к двери, обитой кожей, и постучал. По стуку Андрей понял — стальная дверь, кожа для маскировки. Надеяться на эту дверь не надо. Похоже, в этом доме ему ни на что не следует надеяться. Только на самого себя и на высшие силы, которые откликнулись сегодня на его призывы.
Не услышав ни звука в ответ, амбал сам открыл дверь, убедился, что внутри все так, как он и ожидал, втолкнул Андрея. Оба амбала вошли следом и остановились сзади. Андрей, кажется, спиной чувствовал жар их молодых мясистых тел, слышал тяжелое дыхание. «А чего это они так дышат? — удивился он. — Только и того, что поднялись на несколько ступенек? А!» — вдруг осенило его, он догадался: от усердия у них такое учащенное дыхание. Так бывает — усердие сверх меры приводит к перерасходу кислорода.
Комната оказалась неожиданно большой, неожиданно светлой, она была просто залита светом. Вдоль стен стояли мягкие кресла, обтянутые пестрой ворсистой тканью, журнальный столик, в глубине, в углу светилась стойка бара. Над ним было устроено странное сооружение, которое позволяло подвешивать над головой рюмки и фужеры вверх донышком. За стойкой Андрей увидел девушку, но рассмотреть ее было невозможно. Его внимание привлек человек в кресле. Был он худощав, во всем его теле ощущалась легкость —
— Привет, Андрей, — сказал он. — Как поживаешь?
— Очень хорошо.
— А здоровье?
— С каждым днем все лучше.
— Это прекрасно! — обрадовался парень. — Выпить хочешь? Что ты пьешь, когда у тебя хорошее настроение?
— Минералку.
— Да? — разочарованно удивился парень. — Надо же... Ну, что ж... Пусть будет минералка... Тебе с газом?
— Да, с газом и охлажденную, — Андрей решил, что раз уж предлагают, то он хотя бы напьется воды.
— А мне шампанского, — сказал парень, повернувшись к бару.
Девушка подошла тут же, словно поднос ее был приготовлен заранее, расставила на столике бутылки, стаканы и тут же отошла, бросив на Андрея внимательный взгляд. И он, заметив это, отчего-то заволновался. Что-то здесь было не так, ощущалась продуманность, будто разыгрывается перед ним спектакль, в котором все слова, поступки расписаны, отработаны заранее.
Андрей посмотрел в сторону бара — девушка протирала стаканы, это было нормально, она и должна этим заниматься. Парень в светлом костюме открывал шампанское, и это тоже нормально. Рядом стояла слегка заиндевевшая бутылка минеральной воды. Значит, в баре есть холодильник. Туг же, на столе, железная скобка, которой, очевидно, можно было открывать бутылки...
— Тебе открыть? — спросил парень, подставляя хрустальный стакан под пузырящуюся струю шампанского.
— Спасибо, лучше я сам.
— А сможешь?
— Если снимите наручники... смогу.
— А ты будешь хорошо себя вести?
— Как можно вести себя за стальной дверью?
— Откуда ты знаешь, что она стальная? — весело удивился парень.
— Догадался.
— Догадливый, значит... Но не очень. Иначе бы здесь не оказался.
Андрей промолчал. Слова парня не требовали ответа, и он решил не навязываться. Это совпадало с его обычным поведением. Где бы он ни был — дома, в прокуратуре, в кабинете Пафнутьева, Андрей предпочитал сидеть в сторонке и молчать. Он хотел было прислониться к стене, но один из амбалов резко оттолкнул его, и Андрей понял: это его положение у двери, со скованными руками, с амбалами за спиной — тоже продумано. Ну, что ж, усмехнулся он про себя, пусть так.
Вид у Андрея был неважный — его светлая плащевая куртка оказалась вывалянной в грязи, кепка осталась валяться посреди двора, волосы всклокочены, похоже, в машине эти амбалы все-таки не удержались, съездили ему пару раз по физиономии.
— Что же это ты в таком виде на свидание собрался? — парень в кресле, видимо, тоже подумал о внешности Андрея.
Андрей промолчал — и эти слова не обязывали к ответу.
— У тебя же спрашиваю!
— А что ты хочешь услышать? — Андрей и сам не заметил, как перешел на «ты», и парня это тоже позабавило. — Твои амбалы? — он кивнул за спину. — Вот они и поработали надо мной. Задание такое получили, наверное. Справились. Награды ждут. Видишь, как дышат тяжело?