Банда беспалых
Шрифт:
И все же Гурову с ним встретиться удалось. В отделе кадров он разжился номером мобильного телефона стажера, дозвонился до него и обрисовал ситуацию. К счастью, в Рязань ехать не пришлось, так как в настоящее время лейтенант гостил у друзей в Туле. Ну а от Калуги до Тулы рукой подать. Полтора часа – и беседа со стажером состоялась.
Парнишка оказался весьма посредственных способностей. Дело Косыгина помнил плохо, хоть и было оно для него первым, и времени с момента проведения расследования прошло немного. Количество ножевых ранений он подтвердил, отсутствие пальцев тоже, но вот что касается улик с места преступления, опроса свидетелей и прочих деталей – полный ноль. Даже номер дела не вспомнил. Пришлось возвращаться в Калугу ни с чем.
После посещения Тулы Крячко начал бузить, что зря они, мол, время на Ванечку тратят, и по большому счету Гуров был с ним согласен, но, будучи человеком педантичным, отмахнуться от этого дела уже не мог. «Есть здесь связь или нет, а дело нужно изучить, – твердил он напарнику. – Вот исключим совпадения, тогда и успокоимся». А как их исключишь, если все участники следственно-розыскных мероприятий по факту оказались бесполезными, а дело Косыгина, за неимением подозреваемых, отправили в архив?
Пришлось поднапрячь капитана Игольникова. Тот связался с приятелем из соседнего отдела и буквально вынудил его оказать содействие столичным операм. Так Гуров и Крячко попали к криминалисту, который год назад производил осмотр места происшествия у причала турбинного завода, а через него вышли на патологоанатома. Поначалу криминалист особой охоты делиться информацией не проявил, но тут уж Крячко пустил в ход все свои способности договариваться с людьми. В итоге довольно полный отчет по делу Ванечки Косыгина был получен.
Смерть Ванечки наступила в результате множественных проникающих ран острым режущим предметом, предположительно кухонным ножом. Большая часть ран, как и в случае с Ореховым, пришлась на брюшную полость, но далеко не все. Рассказы о том, как Ванечке исполосовали тело вплоть до пяток, оказались преувеличением, а вот насчет пальцев почти не приврали.
Фаланги пальцев рук отсутствовали полностью, только отрезаны они были всё тем же режущим предметом. Точнее сказать, по словам эксперта, ножей было как минимум три, из чего можно было сделать вывод, что убийц тоже было не меньше трех. Часть пальцев действительно нашли на месте преступления, не досчитались двух мизинцев и одного среднего пальца. Но утверждать, что убийцы унесли их с собой, криминалист не брался.
В момент смерти Ванечка был трезв, остаточные следы алкоголя в крови зафиксировал патологоанатом, но в незначительном количестве. Остатков пищи в пищеводе и кишечнике также не наблюдалось. Следовательно, Косыгин с убийцами не выпивал и не закусывал, а это означало, что убийцы – люди со стороны, Ванечке не знакомые. Еще тогда, год назад, эксперт обратил на это внимание старого следователя. По его мнению, искать преступников среди городских маргиналов смысла не было. Следователь с ним согласился и в отчете написал, что у причала действовали так называемые «гастролеры». Приехали из соседней области, напакостили и отчалили.
И тут на связь вышел генерал Орлов. Гуров честно доложил ему все как есть, включая историю с Ванечкой. Он не ожидал, что генерал так зацепится за совпадения в делах Орехова и Косыгина. Сам Лев еще не успел окончательно определиться, связаны ли между собой эти преступления, Орлов же за идею ухватился крепко. По его мнению, иначе и быть не могло. Чтобы в одном городе дважды было совершено идентичное преступление и разными людьми? Быть такого не может! «Копай, Лева, – приказал генерал. – Что хочешь делай, а убийц Косыгина и Орехова мне найди».
Вот тогда Гурову и пришлось обратиться в архив, а там дело приняло совсем уж неожиданный поворот. Такой, какого он и сам не ожидал. И снова произошло это по чистой случайности, а вернее, по лености стажера. Приехав в архив, Гуров начал с того, что ввел поисковый запрос по делу Косыгина. Поиск по номерам ничего не дал, пришлось искать вручную. И пока он просматривал дела годичной давности, ему на глаза попалось еще одно дело об убийстве бомжа, только на этот раз не в Калуге, а в Пскове.
Псковское дело как под копирку повторяло дело Ванечки. Шестьдесят четыре раны, пальцы рук отсутствуют, а главное, на месте преступления не обнаружены два мизинца и средний палец. Сама жертва – типичный маргинал, бывший военный летчик, списанный в запас из-за травмы конечности (у убитого отсутствовала стопа левой ноги), вследствие чего летчик запил, благополучно пропил жилье и скудные сбережения, после чего переехал жить под Ольгинский мост, поближе к монастырю, где бедному калеке всегда перепадал кусок на пропитание и монетка на «бормотуху».
Убийство калеки псковский убойный отдел проработал на совесть. Одних только протоколов опроса к делу подшили не меньше трех десятков, фотографий с места преступления хватило бы на три альбома, будь их тематика чуть повеселее, но продвинуться в расследовании им это не помогло. Подозреваемых в процессе следственно-розыскных мероприятий прошло около десятка, но до суда дело так и не дошло. Обвинять оказалось некого, и дело повисло «глухарем». Произошло это за два с половиной года до убийства Косыгина.
После псковского дела Гуров еще надеялся, что в случае с Косыгиным действовал подражатель, но поиск идентичных преступлений все же начал. Спустя два часа он отыскал еще одно преступление, совершенное тем же способом. Все те же шесть с половиной десятков ран, нанесенных кухонным ножом, те же отрезанные пальцы и снова «висяк». Город поменялся с Пскова на Курск, на этом разница заканчивалась. После этого стало окончательно понятно, что речь идет об организованной группе и о серии убийств.
Догадка подтвердилась на сто процентов. К полудню вторых суток у Гурова на руках скопилось порядка двенадцати подобных дел. Радиус действия группы никак не определялся территориально, так как места преступлений отстояли друг от друга на многие сотни километров. Омск, Череповец, Киров, Ульяновск, Оренбург, Уфа… Список солидный, даже в столице наследили. Гуров как раз дошел до изучения московского эпизода, когда в архив приехал Крячко.
– Все корпишь? Бросай это неблагодарное занятие. – Стас выложил на стол пакет с пирожками. – Обедать пора, а ты еще не завтракал. Хорошо еще, я о тебе позаботился, а то бы одним запахом бумажным питался.
– Перекусить было бы неплохо, – кивнул Лев и заглянул в пакет. – О, симпатичные! Надеюсь, не у Сивухиных приятелей разжился?
– Обижаешь. В кафетерий забежал, тут недалеко вполне приличный общепит. Чай навынос не продают, а то бы я прихватил.
– С меня и пирожков довольно. – Гуров выудил из пакета пирожок и впился в него зубами. – Вкусно, – прокомментировал он.