Банда в белых тапочках
Шрифт:
– Так мы идем? – после приветствия поинтересовалась Василиса.
– Возникли некоторые сложности, – пробурчал тот в ответ, не сводя глаз с домофона.
– Забыл номер квартиры? – осторожно спросила Василиса.
– Забыл пароль. – Удальцов нахмурил лоб и набрал код.
– Кто там? – послышался скрипучий голос из домофона, чрезвычайно похожий на мультяшного скворца.
Василисе захотелось ответить фразой почтальона Печкина, и она улыбнулась.
– Удальцов, – вздохнул тот, озвучивая свою фамилию.
– Ну-с, молодой человек? – выжидательно поинтересовался голос. – Пароль!
– На горшке сидел король, – выдавил из себя следователь.
– Ошибочка вышла, – ехидно сказал голос и отключился.
– Старый придурок! – в сердцах бросил Удальцов.
И вкратце поведал Василисе грустную историю ювелира, которого неоднократно пытались ограбить не только незнакомцы, но даже близкие люди. Две последние жены, идущие в строгом алфавитном порядке, Анна и Белла, резко ополовинили состояние ювелира. Теперь права на свою долю заявила дочь от первого брака. Чего же можно было ждать от посторонних? Пароля, как решил Ювеналий Юльевич Капа.
– Там точно было про горшок? – В игру включилась Василиса, которой не хотелось возвращаться с пустыми руками, вернее, мозгами. – Король еще куда ни шло…
– Точно, – обреченно тряхнул шевелюрой Удальцов и достал мобильный телефон. – Ювеналий Юльевич? Да, это Удальцов. Мне хотелось бы подтвердить договоренность о нашей встрече и получить пароль. Ага, встречу подтверждаете, а пароль… Что значит – я уже его получил?! – начинал злиться Удальцов, пряча телефон обратно в карман. – Сбрендивший маразматик!
– Так, может быть, – предложила Василиса, – поищем другого маразматика, то есть, я хотела сказать, ювелира…
– Этот самый лучший, – вздохнул Удальцов и набрал код.
– Кто там?
– Король сидел на горшке!
– Федот, да не тот!
– Федот? – озадачился Удальцов. – На горшке сидел Федот! Или не тот?
Ювелир хмыкнул и отключился.
Василиса достала из сумочки свои любимые конфеты, способствующие мыслительному процессу, протянула одну расстроенному Удальцову, другую сунула себе в рот. Блаженство! Мозги сразу очистились. Наступило ясное понимание того, что Федот здесь совершенно ни при чем, это присказка. А пароль должен быть точно про короля, каким себя мнит ювелир. Итак, на горшке сидел король. Что выбивается из этого стройного ряда? Несомненно, горшок. В представлении Василисы не совсем гламурный и без антибактериального покрытия. Горшки нужно выпускать серебряными, этот металл хорошо справляется с вредными бактериями. Серебряный? На серебряном горшке сидел король? Король и вдруг серебряный – несоответствие. Серебряными бывают только князья…
– Набирай код, – приказала она Удальцову.
Тот встрепенулся и принялся тыкать на кнопки.
– Ну-с?
– На златом горшке сидел король! – выпалила Василиса.
– Проходите, госпожа следователь.
Дверь запищала.
Удальцов обомлел, но ничего не сказал. Василиса почти скромно приняла собственную победу и торжественно шагнула ногой, обутой в дорогущую шпильку, в открытую Удальцовым дверь.
Ювеналий Юльевич Капа оказался симпатичным восьмидесятилетним пенсионером, живущим явно не на одну пенсию. Все в его квартире говорило не только об отменном вкусе, но и о хорошем достатке. Излишеств и роскошеств не наблюдалось. С первого, непрофессионального взгляда Василисы.
– А, – проскрипел ювелир, видя заинтересованность Василисы вывешенной рядом с зарешеченным окном миниатюрой. – Раритет. Кисти французского инквизитора Эпиолы. Известно, что он творил только после многочисленных сожжений воинствующих еретиков. Бесценна…
Василиса отшатнулась. Милый пейзаж показался варварским. И даром не нужен!
– Время – золото, – продолжил ювелир, указывая гостям на стулья с дорогими, но уже вышедшими из моды бархатными сидушками, которые стояли вокруг дубового стола с малахитовыми украшениями по краям. – Госпожа следователь?
– Василиса Василькова, – представилась та и добавила на всякий случай: – Частный сыщик.
– Очень приятно иметь дело с такой сообразительной особой, – подкинул комплимент ювелир. – Ну-с, меня вы и так знаете, – сказал он с королевским выражением на сморщенном лице.
– Да уж, – протянул Удальцов, усаживаясь за стол.
– Показывайте снимок, – без сантиментов начал Ювеналий Юльевич.
Удальцов раскрыл папку, которую положил на стол, протянул ювелиру фотографию шеи с кулоном.
– Занятная вещица, – процедил тот и взял со стола лупу.
Пять минут, которые Василисе показались чрезвычайно долгими, ювелир рассматривал снимок, после чего еще битый час сравнивал его с фотографиями из своего потрепанного альбома.
– Странно, – сказал он, оторвавшись от этого занятия, которое успело наскучить гостям. – До этого времени он считался безвозвратно потерянным вместе с «Титаником».
– Кто? – заинтересовался Удальцов.
– Не кто, а что, – поправил его Ювеналий Юльевич. – «Месть Изабеллы». – И он тыкнул кривым пальцем в кулон. – Это изумруд, камень мореплавателей. Насколько чистый, не берусь судить по снимку. Но форма, очертания подвески, обрамление – все говорит о том, что это «Месть Изабеллы».
– А почему он так называется? – поинтересовалась Василиса.
– Интересный вопрос, – хмыкнул ювелир. – Об этом потом. Но разве в названии дело? Если это действительно «Месть», то это огромные деньги, голубушка, огромные! Марго! Чаю!
Кто-то невидимый зашевелился на кухне, и через несколько минут перед гостями и хозяином возникла блеклая особа неопределенных лет с чрезвычайно замученной физиономией. Она обслужила гостей и ювелира и тихо вернулась на кухню.
Василиса отметила в Капе явно садистские наклонности: замученная прислуга, миниатюра инквизитора… Но чай оказался очень вкусным, а пирог еще вкуснее, и она забыла о своих опасениях. Тем более что Ювеналий Юльевич рассказал им завораживающую историю.
Как оказалось, драгоценный камень происходил из семейства пяти отборных камней перуанских изумрудов, в свое время привезенных Фернандо Кортесом из экспедиции. Мореплаватель был влюблен и по возвращении подарил сказочно красивые и огромные изумруды своей юной невесте, племяннице герцога Бехарского. Та так обрадовалась подарку, что тут же побежала хвастаться подругам и приятельницам. Весть о сказочных изумрудах дошла до испанской королевы Изабеллы. Она обиделась на Кортеса за то, что он не вручил эти изумруды ей, и возненавидела племянницу герцога Бехарского за то, что та ими владела.