Бандагал (сборник)
Шрифт:
— Тесты никогда не лгут! — с энтузиазмом воскликнул второй судья.
— Молчать! — гаркнул председатель. — Итак, Томас, как ты сам отлично знаешь, тесты для того и предназначены, чтобы определить пригодность человека…
— …к выращиванию артишоков! — отозвался второй судья.
— Билл! Попробуй еще раз прервать меня, и я пересчитаю все зубы в твоем паршивом…
— Стоит ли сердиться из-за такого пустяка, — миролюбиво ответил судья Билл.
— Так вот, Томас. Надеюсь, ты все понял? А теперь слушай меня внимательно:
БартумеТут председатель суда не удержался и фыркнул. А четверо судей залились неудержимым смехом.
— Молчать! — приказал председатель. — Ну так как, Томас?
— А какой это язык? — с любопытством спросил Томас.
— Модифицированный галактический.
— Э, тогда все ясно. Самый старший из братьев — Баттиста.
Судьи переглянулись в сильнейшем изумлении.
— Что он такое плетет? — рявкнул второй судья.
— Почему Баттиста? — полюбопытствовал председатель суда.
— Так это же элементарно, — ответил Томас. — В первых двух случаях вы употребили прошедшее время, а в третьем — давно прошедшее, означающее предшествующее действие. Значит, Баттиста родился раньше двух других своих братьев.
— Билл! — в сильнейшем гневе воскликнул председатель суда. — Ты предложил эту идиотскую загадку?
— Чтоб он подавился, этот Томас! — пролаял Билл. — Ее загадывал нам, ребятишкам, мой дедушка. Чтобы нас подурачить. Ведь у нее не было и нет разгадки.
— Любой субъект с минимальным логическим коэффициентом легко нашел бы ответ, — сказал Томас.
— Разумеется, разумеется, — откашлявшись, подтвердил председатель суда. — А теперь, Томас, слушай меня, что называется в оба уха, и не вздумай хитрить.
Три груши висели,Три монаха на них глядели.Каждый взял одну,Остались две груши.Как видишь, дружище, это чисто сельскохозяйственная загадка.
Тут председатель засмеялся, а четверо судей от хохота попадали со скамьи.
— Ну как, милый Томас?
— Если «Каждый» имя одного из монахов, то все сходится. Но такое решение следует отвергнуть. Загадка была бы слишком простой даже для субъекта с логическим коэффициентом низшей степени. Поэтому следует предположить, что одну грушу съели, а две остались.
— Порка Галактика! — завопил председатель суда. — Кто предложил эту сверхдурацкую загадку?
— По правде говоря, я думал… — забормотал третий судья.
— Гус, — прорычал председатель суда, — попробуй только предложить еще одну загадку, и я заткну тебе рот грязной
— Значит, я могу выращивать артишоки? — спросил Томас.
— Что? Артишоки? Потерпи еще немного, дружок. Не надо торопиться, любезнейший.
— Я и не тороплюсь, — сказал Томас.
— Вот и хорошо. А теперь представь себе, что ты собрался на охоту. Какой земледелец не любит поохотиться?
— Охота — мое любимое занятие после артишоков, — подтвердил Томас.
— Молодец, Томас. Так вот, на ветке сидело десять птиц, подкрался охотник и убил три. Сколько птиц осталось?
— Ни одной, — мгновенно ответил Томас.
— Неверно! — торжествующе воскликнул председатель суда.
Судьи в порыве безудержного веселья стали весьма чувствительно хлопать друг друга по плечу.
— Подумай хорошенько, Томас. Не волнуйся. Три птицы погибли, а остальные улетели. Но ведь, дорогой Томас, три мертвые птицы остались?
— На ветке? — спросил Томас.
— Что? — воскликнул председатель суда. — Причем тут ветка?
— Вы сказали на ветке, не так ли?
— Да, на ветке. В самом деле, ты, Джо, говорил про ветку. Я слышал, — подтвердил Билл.
— Я тоже, — вставил Гус. — Клянусь могилой матери, ты сказал: на ветке.
— Нечего меня путать, — растерянно сказал председатель. — Ветка здесь совершенно ни при чем. А ты, милый Томас, просто ослышался. Так вот. На лугу сидели десять птиц…
— Одна рядом с другой? — поинтересовался Томас.
— Что?.. Ну, пусть будет рядом. Подкрался охотник и убил…
— С какого расстояния?
— С десяти метров! — рявкнул председатель. — …И убил трех птиц. Сколько птиц осталось?
— Если речь идет о курицах, которые не умеют летать…
— О воробьях! — вне себя завопил председатель суда. — О воробьях, чтоб тебе пусто было!
— Охотник, разумеется, стрелял достаточно метко?
— Сверхметко! — позеленев от злости, сквозь зубы процедил председатель. — Послушай-ка, любезный…
— Осталось семь, — сказал Томас.
В ответ гробовое молчание.
— Порка Галактика! — пролепетал наконец председатель суда. — Он опять угадал.
— Могу поспорить, что он давным-давно знал эту загадку, — задумчиво произнес Гус. — Байку про четырех глухих птиц рассказывал еще дед моего деда.
— Глухих? — удивился Томас. — Воробьи крайне редко бывают глухими. Но и в этом случае они бы все равно улетели из-за сильнейшего смещения воздуха. Нет, дело в том, что воображаемый охотник стрелял дробовиком Фергюсона, единственным ружьем, разрешенным к продаже гражданским лицам во всей Девятой Галактике. А при точном выстреле с десяти метров эллипс рассеивания дробинок будет равен 59 сантиметрам. Отсюда ясно, что три птицы в центре будут убиты наповал, а четыре, сидящие по бокам, получат столь серьезные ранения, что не смогут взлететь.